Форум » Когда-нибудь, однажды... » "Перед военным советом", Вараста, 20 Летних Скал, 398 к.С. » Ответить
"Перед военным советом", Вараста, 20 Летних Скал, 398 к.С.
Лионель Савиньяк: Действующие лица: Лионель Савиньяк Эстебан Колиньяр
Ответов - 9
Лионель Савиньяк: Лионель со своим маленьким, понесшим потери в виде отправленного в лазарет Окделла, "отрядом", вернулся в опустешую бакранскую деревню. Одержанная над бириссцами победа сейчас означала и то, что враг вернется, и вернется скоро. Поэтому, местные жители уже были спрятаны в горах, а талигские воины готовились к уходу отсюда. Ехать предстояло через залитое кровью седунов ущелье, по трупам которых основательно потопталась конница. Именно там Лионель чуть подогнал коня и подозвал к себе своего оруженосца, который не мог не притянуть к себе очередную проблему. - Колиньяр, держитесь рядом, - сказал он мальчишке, - Мне нужно поговорить с вами. Ли изложил Эстебану то, что передал ему Марсель. Он говорил спокойно и четко. - Об этом в курсе старшее офицерство. Виконт собирается против вас свидетельствовать на совете, который будет, когда мы доберемся до места. Объясните мне, оруженосец, что произошло на самом деле? Только говорите правду. Сейчас это в ваших интересах. Савиньяк замолчал, глядя в темноту перед собой.
Эстебан Колиньяр: Оруженосец поёжился и тоже вытаращился во тьму. Он ожидал этого удара, но не с той стороны. И его защитная позиция рухнула, как подсвинок с выступа - внезапно и с крайне нехорошими последствиями. Сдай его Окделл, Колиньяр бы с праведным жаром заявил, что вручил ему незаряженный мушкет, а к нему - пули и запасной кисет с порохом, и никак не мог знать, что у этой свиньи хватит тупости употребить его весь за раз и наглости обвинить Эстебана. Но виконт! Как этот гвардии подхалим вообще умудрился там в потёмках сквозь дым что-то заметить? Однако заметил. И теперь сделает всё, чтобы запустить Жернова Правосудия и смолоть будущего маршала в то, что сейчас чавкало и похрустывало у них под копытами. - Э-э... - парень прищурился, силясь рассмотреть лицо генерала, чья суровость во гневе превышала возможности четырёх Трибуналов. Но луна, оказав талигойцам посильную помощь, ушла за стену ущелья. Лица было не разглядеть. Хотя голос был, вроде, спокойным. В смысле, действительно – спокойным, а не сухим, как порох и столь же взрывоопасным. Поэтому Эстебан коротко выдохнул и, сам себе удивляясь, сказал действительно правду. - Монсеньор, я не думал, что так получится. Я пару раз видел, как стрелки на учениях таким образом подшучивали над новобранцами и этто... В общем, тоже хотел подшутить.
Лионель Савиньяк: Лионель покивал после ответа Эстебана, теперь было ясно, почему Ричард упал со скалы. Старая глупая шутка - подсыпать побольше пороха при заряде ружья, чтобы отдача свалила с ног стрелка. Только узкий выступ скалы, под которой кишит враг, не лучшее место для таких шуток. - На войне шутки заканчиваются плохо, - сказал Ли, - Особенно во время сражений. Ваша проделка с порохом могла закончиться гибелью Окделла. Он выжил только по случайности, ему повезло. А вас теперь будут судить, Колиньяр. Он снова замолчал.
Эстебан Колиньяр: - Судить?! – поморгав, переспросил Эстебан. Победителей не судят. Но будущий маршал проиграл. Когда, угодив между молотом и наковальней, выбрал молот. И, во избежание виконтских "жерновов", сдался на милость своего сеньора. На которую, впрочем, не особо рассчитывал и вообще был уверен лишь в том, что тот его не убьёт, да и то – не вполне. Но что его, чистосердечно признавшегося, подло швырнут в те же "жернова" - на растерзание сволочному Валме и старшему офицерству, половине которого тоже было, что бравому оруженосцу припомнить... Какой же он всё-таки иногда идиот! Надо было сразу выбирать "наковальню". Виконту такой крепкий орешек был бы не по зубам – поди докажи, что это было именно хулиганство, а не просто ошибка салаги. Но теперь, когда он доверился оказавшемуся таким козлом Савиньяку и сам раскололся... - Вас понял, господин генерал, - скрипнув зубами, процедил он. - Просто не ожидал, что вы меня предадите. В смысле - суду. Я могу быть свободен?
Лионель Савиньяк: - Разговор еще не окончен, - остановил оруженосца Лионель, - Я бы хотел узнать, чего вы ожидали после всего, что натворили. Окделл чуть не погиб. Я из-за этого рисковал гвардейцами. И на какие последствия вы рассчитывали? Времени на продолжение разговора пока было достаточно, и Савиньяк не собирался отпускать юношу так просто.
Эстебан Колиньяр: - Не знаю, господин генерал, - буркнул Эстебан, уже и в самом деле ни на что не рассчитывавший, - Но я думал, что это решать вам, а не облыжному, во главе с виконтом, судилищу. Вы, кстати, не поинтересовались у этого доброхота, как так вышло, что он всё видел, но не предотвратил происшествие?
Лионель Савиньяк: - Решать мне, пока еще я ваш сеньор, - подтвердил Савиньяк, - И потому, трибунал будет. Вы должны осознать, что за неуместные шалости взрослая жизнь наказывает суровее, чем пряжка моего ремня. Вам пора взрослеть, Колиньяр. В проблемах ваших виноват не виконт, а вы сами. Перекладывать на кого-то вину за то, что вас вовремя не остановили в вашей глупости, просто смешно. Отвечать за все будете вы сами и по полной. Ли замолчал, давая понять, что разговор окончен.
Эстебан Колиньяр: Эстебан снова прищурился и отчётливо увидел Савиньяка. Только сейчас тот был не в мундире, а в куда более приличествующем такому козлу штатском и с такой же штабной, протокольною рожей. - Что-с? – крючкотворно кашлянув, переспросил он. - Вы – козёл, господин генерал, - с удовольствием повторил Эстебан. - Господа, все слышали, что он сказал?! – как-то совершенно по-арамоньи взвизгнул господин генерал и беспомощно оглянулся туда, где уже столпились во главе с виконтом казуисты и интриганы, - Налицо грубое нарушение субординации, Колиньяр! Вы за это ответите! - Можете подать на меня рапорт, - насмешливо отрезал Колиньяр и величаво растворился в ночи. Оруженосец тряхнул головой. Перед глазами снова было темно, в башке – пусто и звонко, а всё происходящее казалось каким-то абсурдом. Савиньяк был несомненно сатрап, но Эстебан его по-своему уважал, местами ему подражал и даже порой им гордился. А сейчас его незыблемый авторитет развалился на части и обрушился в пыль. Даже сиволапые адуанские бригадиры, ни кошки не смыслившие в вопросах священного командирского долга, стояли горой за своих подчинённых и стеной - между ними и вышестоящим начальством. А его сеньор его сдал. Без боя. Причём – подло, сначала доверительно выведя на откровенность, а после - подставив. Под трибунал. Без оружия и с открытым забралом. Правда, генеральская пряжка в качестве альтернативы Эстебана как-то тоже совсем не прельщала, но любое уставное взыскание он бы принял с достоинством и выдержал с честью. Но генерал умыл руки. И теперь эти гады его оруженосца просто сожрут – с сапогами, заслугами, мечтой о маршальстве и думой о Катарине. - Ваше право, пока-ещё-монсеньор. Я сбросил Окделла в ызаржью яму, Вы решили поступить со мной так же. Всё справедливо, я не в претензии, - очень по-взрослому, басовито отчеканил Эстебан - хотя кошки с две он был не в претензии! - и, пришпорив Гогана, рванул вперёд. Перед ним во весь свой чудовищный рост восстала Взрослая Жизнь: в одной руке – петля, в другой – кандалы, а в каждом кармане - по расстрельной команде. И Колиньяр, мужественно заглянув в её звериный лик, принял первое в своей самостоятельной жизни взрослое решение – удрать и надраться.
Лионель Савиньяк: Мальчишка вспыхнул, как порох в злосчастном ружье Окделла, и рванулся вперед, в темноту. Лионель проводил его молчаливым взглядом. Потом потрепал Вигго по шее и тоже слегка подогнал коня. С рассветом они будут на месте. Эпизод завершен
полная версия страницы