Форум » Когда-нибудь, однажды... » "Обряд Залога", 397 год к.С. » Ответить
"Обряд Залога", 397 год к.С.
Бледный Гиацинт: Действующие лица: Мэллит Альдо Ракан
Ответов - 51, стр:
1 2 All
Мэллит: Мэллит не спала. она сидела на подоконнике и смотрела как рассвет медленно окрашивает небо в розовые тона. Сегодня. сегодня, наконец, она получит шанс стать кем-то. принести пользу не только своей семье, но и своему народу. Сегодня она должна была стать залогом в договоре гоганов с первородным. Очень важном договоре. Сидевшая на окне девушка сцепила руки в замок, сжимая пальцы почти до хруста. Не смотря на то, что она прекрасно знала, как проходит обряд, Мэллит волновалась. Для всего народа она всегда была Недостойной. А вдруг у нее не получится стать тем, кого ожидают увидеть. Или первородный откажется принимать такой залог или... Да мало ли существует вот таких "или", которые мешают свершиться тому, что суждено. От утренней прохлады девушку слегка знобило. Тонкая ночная рубашка почти не давала тепла. Со вздохом Мэллит покинула подоконник, устраиваясь в собственной постели и сворачиваясь в ней. У девушки оставалось еще несколько часов до того, как ее поведут к алтарю. До того, как она окажется связанной с абсолютно незнакомым человеком. От этого понимания стало не хорошо. Оставалось надеяться, что первородный хотя бы будет красивым. Мэллит прикрыла глаза. Нужно было хоть немного поспать, прежде чем сестры оденут ее и поведут к алтарю. Шли последние несколько часов перед тем, как она будет окончательно готова для ритуала.
Альдо Ракан: С утра Альдо еще помнил, что сегодня этот назначенный гоганами день с их дурацким обрядом, а потом отвлекся и забыл, так что когда пришел Робер, который собирался идти вместе с ним к Енниолю и при этой всей ерунде присутствовать, он сперва удивился, а потом вспомнил и поблагодарил друга. - Вообще-то интересно взглянуть на их женщин, - говорил он Эпинэ, когда они шли по нужному адресу, - Гоганы ведь их ото всех прячут, замуж выдают только за своих... Вскоре они пришли, и встретивший на пороге рыжеволосый парень проводил их внутрь дома, где в тайном помещении находился алтарь-ара. Там же их ждал и старейшина гоганов Енниоль, готовящийся проводить обряд. Альдо поприветствовал его вместе с Робером и стал ждать начала. Открылась небольшая дверь в противоположной стене, и две гоганни, очень полные, в широких цветных одеждах, с карими блестящими глазами и яркими губами ввели под руки худенькую маленькую девушку в белых шароварах, с головой укрытую покрывалом. Лица девушки видно не было. - Это одна из наших дочерей, Мэллит, - сказал Енниоль, - она будет Залогом.
Мэллит: "Это одна из наших дочерей, - Мэллит. Она будет залогом" Плечи девушки под покрывалом слегка дрогнули так, словно бы она смеялась или рыдала, но при этом Мэллит не издала ни единого звука. Хрупкая фигурка в белом покрывале замерла в ожидании. Утром к Мэллит заглянули две сестры, чтобы отвести на церемонию обряда, но застали ее спящей. торопливо растолкав девушку. Испуганно вскрикнув, она проснулась в ужасе осознавая, что проспала. Быстро надев приготовленные шаровары и короткую кофточку, Мэллит позволила сестрам накинуть на себя покрывало. С этого момента она окончательно осознала, что ее жизнь меняется. Сестры бережно, но настойчиво, словно опасаясь, что Мэллит будет вырываться, подхватили ее под локти и повели вниз. Несколько дней назад Енниоль говорил со своей внучкой, объясняя ей какая важная роль отведена девушке в обряде. Что без нее обряд просто не состоится. Мэллит, конечно, понимала, что ее выбрали от безысходности. Что она обуза для родителей, уже отчаявшихся выдать дочь замуж. Что если бы она была хоть немного красивее, то возможно, на нее и обратили бы внимание. А сейчас, это мог быть единственный шанс хоть немного обрадовать родителей. Мэллит согласилась почти не думая. Конечно, ее согласие не было таким необходимым, но все же гораздо лучше, когда она понимала на что идет и ее не приходилось бы тащить. Девушка, заботливо поддерживаемая сестрами, почти не видела куда наступала. Ноги подкашивались от волнения, легкого страха и любопытства. Ее воображение уже нарисовало ей встречу с Первородным и теперь она очень боялась сделать что-нибудь не так и опозориться. Тихий скрип двери. Они прибыли. Сестры торжественно ввели в зал "Залог". Плотная ткань покрывала не позволяла Мэллит разглядеть что-либо, точно так же и не давала увидеть ее саму. Полные девушки подвели *Залог* к алтарю и отпустили ее, отступая назад. Лишившись поддержки сестер, Мэллит едва не упала, тихонько охнув и кусая губу. Плечи девушки дернулись, словно от беззвучного всхлипа, но на самом деле она не плакала. Всего лишь сказывалось волнение и напряжение последних часов. Мэллит молчала...
Альдо Ракан: Альдо кивнул после слов Енниоля и с интересом посмотрел на девушку под покрывалом, которая фигурой очень отличалась от своих сестер, ожидая, когда его с нее снимут. Между тем, две толстухи принесли и подали старейшине остро отточенный кинжал и половинку большой золотой раковины. Альдо чуть заметно поморщился, сразу было ясно, что без боли не обойдется, чего еще ждать от язычников, но тут Енниоль принялся читать какую-то заунывную песнь-молитву, а сестры сняли с девушки-Залога покрывало. Мэллит оказалась хорошенькой, большие золотистые глаза ее были красивыми, и волосы темно-рыжего, медного оттенка, привлекательно струились по спине между лопаток, спускались сзади ниже талии, не смотря на то, что были забраны в хвост на затылке. Девушка выглядела испуганной, и это было понятно, так что Альдо улыбнулся ей, чтобы подбодрить, а потом Енниоль, не прерывая своих песнопений схватил Мэллит за волосы, подвел к аре и принудил ее там встать на колени.
Мэллит: Как воспитанная девушка Мэллит стояла потупив взор и сцепив руки перед собой внизу и боролась с желанием посмотреть на Первородного. Волнение не отпускало. Мэллит немного потряхивало. Девушка ни как не могла поверить, что ей, Недостойной, действительно выпала такая честь. Казалось, что вот вот все закончится и она проснется, еще долго вспоминая приснившееся. Но происходившее не было сном. Она действительно стояла перед ее Принцем и через несколько минут окажется связанной с ним судьбой. Сердце отчаянно билось, а комок волнения медленно подступал к горлу. Белое кружевное покрывало медленно соскользнуло с головы, позволяя рассмотреть происходящее. Не удержавшись, Меллит на мгновение подняла глаза на Первородного и замерла в немом изумлении. Принц оказался слишком не похож на всех тех мужчин, которых девушка видела раньше. Высокий, сильный, он показался Недостойной почти богом. Тем, на кого даже смотреть было кощунственно, не то что стоять рядом. Мэллит мгновенно опустила глаза и все же успела поймать его улыбку. Первородный улыбался. Улыбался именно ей. А может быть это только показалось? Мэллит снова украдкой посмотрела на Принца и робко, неуверенно и виновато улыбнулась в ответ. Почему-то сейчас очень хотелось убежать, а глаза жгли невыплаканные слезы. Девушке было стыдно за то, что она родилась такой некрасивой. Будь она хоть немного потолще, может быть Первородный и обратил бы на нее внимание, но как ни старалась, располнеть не удавалось. Мэллит уже давно смирилась с тем, что ее ни кто не полюбит, но сейчас стало до боли обидно. Стараясь с честью выполнить свой долг перед народом, девушка послушно шагнула вперед, опускаясь на колени и стараясь не обращать внимания на неудобства, причиняемые дедом. Мэллит прекрасно знала, что сейчас должно происходить. Продолжая читать отец отца взял кинжал, поднося его к груди стоявшей перед ним на коленях девушки. Одна из гогани поднесла золотую раковину и замерла в ожидании. Короткий надрез и на коже Мэллит ярко проступила алая полоска, от которой вниз покатились первые капли, оставляя кровавую дорожку. При выполнении надреза, девушка даже не пошевелилась. Только сильнее сжала губы и на мгновение закрыла глаза. Гогани, удерживающая раковину, подставила ее под кровавую дорожку. Тяжелые капли под песнопение медленно собирались на дне сосуда. Закончив с этим, Енниоль снова поднял голос до торжественной ноты, как было, когда он делал надрез и жестом велел Альдо подойти, одновременно с этим вкладывая кинжал в руки "Залога". Меллит подставила раскрытые ладони под ритуальное оружие и медленно поднялась с пола, поднимая взгляд на Принца. Золотистые глаза теперь приобрели виноватое выражение с застывшим немым вопросом о разрешении.
Альдо Ракан: В этом дурацком обряде все-таки было что-то завораживающее. Альдо молча смотрел, как Енниоль поставил девушку на колени и провел кинжалом у нее между грудьми, а сестры собирали кровь в золотую раковину. Симпатичную рыженькую сперва почти трясло, но потом она стала поспокойнее. Когда она встала на ноги, а достославный дал ей кинжал, Альдо распахнул ворот рубашки пошире и снова ободряюще улыбнулся малышке-гоганни.
Мэллит: "Он снова улыбнулся. Снова улыбнулся" - сердце девушки от счастья едва не выпрыгнуло из груди. - "может быть я ему нравлюсь? Или принц просто жалеет меня?" От последней мысли на душе стало слишком гадко, чтобы продолжать смотреть на первородного. Мэллит медленно опустила глаза на кинжал, который все еще сжимала в руке. - Недостойная постарается не делать больно первородному, - прошептала она отчаянно краснея. "почему я такая некрасивая..." - снова захотелось расплакаться, - "может быть, была бы я чуть толще, ты бы перестал жалеть меня, и понравилась бы я тебе гораздо больше..." Мэллит взяла себя в руки. Она должна исполнить то, что ей назначено. Она станет залогом в этой сделке, чего бы ей это не стоило. короткий взгляд на кинжал, который она медленно поднесла к обнаженной груди первородного. Сердце снова бешено забилось в тот момент, когда ей необходимо было сделать небольшой надрез. Руки дрогнули и Мэллит так и замерла, стараясь хоть немного успокоиться. - Больно не будет, - прошептала она еще раз и аккуратно провела кинжалом, разрезая кожу. Каким же долгим показалось мгновение, с момента надреза и до того времени, как по груди Альдо потекли первые алые капли. Мэллит боялась вдохнуть. Она подняла теплые золотистые глаза на принца, словно спрашивая, не причинила ли она боли. Руки дрожали от волнения и страха перед ошибкой, которую она могла совершить. Наконец надрез окрасился алым. Девушка облегченно выдохнула и отступила, виновато потупившись, в то время, как ее сестра поднесла раковину к ране на груди принца.
Альдо Ракан: - Не переживай, - успокоил ее Альдо, - Делай, что нужно. Когда гоганни сделала надрез на груди, принц лишь еле заметно поморщился. Потом одна из толстух набрала в раковину его крови и передала Енниолю, который не переставал заунывно бормотать все это время. Старец перешел с гоганского на талиг, и, доливая в раковину вино, проговорил что-то вроде: "сейчас кровь обеих сторон скрепит обряд". Потом он поднес раковину к губам Мэллит, чтобы заставить ее выпить половину.
Мэллит: Первородный заботился о Недостойной. Мэллит подняла чуть удивленные глаза, но не произнесла ни слова. Сейчас Альдо показался ей самым прекрасным человеком на свете. Взгляд девушки буквально лучился тем зарождающимся чувством, которое называют любовью. Сестра молча поднесла к ее губам раковину с кровью и вином, вынуждая сделать глоток и осушить ее наполовину. Мэллит знала обряд, а сейчас, как никогда возжелала быть связанной с Принцем. Пусть даже в такой форме. Обряд позволял ей не думать о каком бы то ни было замужестве. Да и сама девушка сомневалась, что кто-то из гоганов сможет стать достойной заменой Первородного. Кроме, пожалуй, достославного Енниоля. Сделав первый глоток, она без принуждения отпила половину из предложенного сосуда и чуть взволнованно посмотрела на Принца. От вина глаза девушки заблестели еще сильнее и в тусклом свете комнаты стали казаться почти золотыми. Сейчас она ждала пока Первородный выполнит свою часть обряда и одновременно очень волновалась, что он это сделает.
Альдо Ракан: Рыжая малышка послушно выпила смесь их крови и вина из раковины, и Альдо ничего не оставалось, как последовать ее примеру, когда одна из толстух передала наполовину опустошенный сосуд ему. Альдо выпил все до конца, при этом глядя на гоганни. Все-таки она была необычной и хорошенькой.
Мэллит: Первородный выпил, принц все-таки выпил. Мэллит украдкой наблюдала за наследником Ракана, взволнованно теребя концы завязанной под грудью блузки. Как только раковина коснулась губ Альдо, девушка заметно вздрогнула, невольно отступая на пол шага назад. Отчего-то захотелось закричать, выбить сосуд из рук первородного, не давая ему пить. Меллит даже отвернулась, опуская глаза, чтобы не видеть происходящего и сильнее сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Подняла взгляд девушка только в самый последний момент. когда сестры уже забирали сосуд из рук Первородного. Обряд должен был продолжаться, но Мэллит казалась растерянной. Мысли девушки путались. Она разрывалась между своим долгом перед семьей и Принцем, которому эти действия могут нанести вред. Нет, не зря она была недостойной. Как она могла хотя бы на секунду усомниться в собственном выборе. Мэллит должна закончить обряд, чего бы это ни стоило. Только так она сможет оправдать перед родителями собственное существование. Но Первородный. Он же такой... Сердце девушки словно проваливалось куда-то вниз, каждый раз, когда она случайно встречалась взглядом с принцем, а от его улыбки появлялось удивительно легкое чувство. И, казалось, будто в животе взлетает миллион бабочек. Еще раз отругав себя за сомнения, Мэллит взяла предложенный ей досточтимым Енниолем жертвенный нож и под торжественные песнопения подошла к золотой пирамидке. Предстояло закончить ритуал, но девушка отчего-то медлила. Голгани двигалась медленно, словно в каком-то странном полусне, хотя и оставалась полностью в сознании. Обернувшись, она еще раз посмотрела на Первородного, словно ожидала от него некоего подтверждения, хотя, на самом деле ничего больше не требовалось. Только скрепить договор. Поставить точку ее собственными руками. Девушка подняла кинжал над пирамидкой, закусив губу и решительно вернув той свое внимание. Тратить время на раздумья было больше нельзя. Размахнувшись, девушка резко опустила кинжал, втыкая его в золотую пирамидку. Тонкое лезвие вошло в золотой металл как нож в масло. Пирамидка медленно начала оплавляться, истаивая, а сама девушка, после удара тихо вскрикнула и медленно осела на пол, теряя сознание. Договор был скреплен.
Альдо Ракан: Когда Мэллит вонзила кинжал в ару, Альдо вздрогнул, словно почувствовал, что в районе пореза на груди что-то вошло и в него и потянуло вперед. Но он остался стоять на ногах, в отличии от Мэллит. Девушка вскрикнула и упала на пол. Енниоль замолчал, закончив свои песнопения, но Мэллит не вставала, оставаясь лежать на полу с закрытыми глазами. Повинуясь каком-то порыву, Альдо подошел к ней и поднял ее на руки. Гоганни была очень легкой, почти невесомой. - Ее нужно положить куда-то, - сказал Альдо, - Она придет в себя? Достославный кивнул и указал рукой на комнатку рядом, за занавеской. Принц встретился взглядом с Робером и отнес девушку туда, положил на обнаружившийся там топчан и сел рядом.
Мэллит: Мэллит очнулась не сразу. Какое-то время Принцу пришлось поскучать в одиночестве и, возможно, начать волноваться за неестественно бледную девушку, когда ресницы Залога неожиданно дрогнули. Мэллит открыла глаза, все еще немного затуманенные и постаралась проморгаться. Комната перед глазами плыла и девушке казалось, что она проваливается в бездну. Надеясь прервать головокружение, она поднялась и села, стараясь зафиксировать свое положение в пространстве, опираясь на предметы, которые, и это Мэллит знала совершенно точно, были неподвижными. Приступ дурноты прошел внезапно и быстро. Девушка ощущала себя так, словно выпила слишком много вина, но само вино к этому имело весьма посредственное отношение. Как она тут очутилась, Мэллит не представляла. Последнее, что ей запомнилось, были холодные плиты пола возле алтаря. Еще не полностью придя в себя, девушка пальцами коснулась тонкого пореза на груди. Он не кровоточил, но не слишком приятно ныл, напоминая, что она теперь Залог в договоре между первородным и гоганами. "Первородный! Как он!" - мысль была болезненной на столько, что девушка встрепенулась, обводя комнату мутным взглядом. Ритуал избавлял ее от необходимости выходить замуж за гогана, но и принца, скорее всего, она больше никогда не увидит. От этой мысли стало еще больнее, вот только взгляд зацепился за слишком знакомый профиль. Но это не могло быть. Просто не могло быть правдой. Может быть она все еще спит и это всего лишь сон? Мэллит попыталась проморгаться, отгоняя наваждение.
Альдо Ракан: Гоганни не сразу пришла в себя. Альдо сначала рассматривал ее, беззащитно лежащую на топчане: тонкие руки и ноги в полупрозрачной одежде, маленький яркий порез на груди, разметавшийся длинный рыжий "хвост"... Потом он скучающим взглядом обвел комнатушку без окон с низким потолком, и Мэллит, наконец, пошевелилась и открыла глаза. На принца посмотрели большие каре-золотистые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, с абсолютно беспомощным выражением, как ему показалось. Альдо поспешно улыбнулся девушке. - Не бойся, - сказал он, - все уже закончилось.
Мэллит: Наваждение улыбнулось и даже что-то сказало в ответ. Нет, Первородный был живым и самым настоящим и с ним все было в порядке. Шум в ушах постепенно стих, голова перестала кружиться, а взгляд приобрел ясность и красивый, золотисто-ореховый цвет. Длинные ресницы дрогнули, опускаясь и роняя тени на бледные щеки, впрочем, медленно покрывавшиеся лихорадочным румянцем от волнения и близости принца. - Первородный должен простить недостойную за то, что она так долго не открывала глаз. Первородный должен был оставить дочь своего отца одну, - Мэллит торопливо поднялась с низкой тахты, покрываясь алыми пятнами от смущения. - Недостойная рада, что с Первородным ничего не случилось. Голос девушки дрожал и, иногда, срывался на шепот, да и говорила она не слишком внятно, словно боялась кого-то или чего-то. - Недостойная рада, что теперь будет щитом первородного, - Мэллит поперхнулась, замолчав и опустив голову. Она едва не выдала то. что говорить не следовало и сомневалась, что досточтимый Енниоль ее за это похвалит. И все же не смотря ни на что, сердечко ее громко стучало, а в животе что-то сладко замирало от ощущения рядом того, кого она должна защитить во что бы то ни стало. пусть даже и от своих соплеменников.
Альдо Ракан: - Да... я тоже рад, - сказал Альдо очнувшейся девушке, - Все будет хорошо, Мэллит, - добавил он, не зная, что еще сказать. По правде, принц не воспринимал весь этот обряд всерьез - все это было нужно Енниолю, а самому Альдо были нужны лишь деньги, которые старый гоган уже передал на его имя в немалом количестве. Теперь его вассал и друг Эпинэ не будет поститься на одной вареной морковке. Ну и конечно, гоганы обещали помощь в том, чтобы ему, Альдо, занять трон, хотя в возможности гоганов как-то помочь в этом он не очень верил. Деньги дали, и ладно. Можно будет устроить Матильде достойный День рождения. И эта девочка, Мэллит... Альдо посмотрел на рыжую малышку, такую хрупкую и беззащитную. Надо будет прислать и ей каких-нибудь безделушек, чем-нибудь порадовать. Ну а сейчас пора и честь знать. - Ты была молодец, - сказал он девушке, - Мы еще увидимся, - пообещал он, разумеется, просто так. Приходить сюда еще ради Мэллит, принц, конечно, не собирался. Альдо поднялся, чтобы уйти.
Мэллит: Мэллит молча хлопала глазами. Принц не просто ее дождался он с ней заговорил. От волнения у девушки пересохло во рту и язык прилип к небу, так что единственным возможным вариантом ответа Первородному стал торопливый кивок. Четверо основателей, каким же принц был красивым. Мэллит на несколько мгновений зажмурилась, чтобы понять не сон ли это. Открыв глаза, девушка обнаружила, что альдо все так же стоит напротив нее, что он не исчез и не растворился в воздухе. Альдо... Мэллит словно пробовала это слово на вкус. До этого из мужчин она видела только своего отца и мужей ее сестер. И ни один из них не мог идти ни в какое сравнение с высоким Талигойцем. Альдо... Девушка смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. Раньше она не понимала, как ее сестра могла с таким придыханием рассказывать о муже, а сейчас сама была готова ради принца, ради его взгляда и улыбки сделать все, что было в ее силах и даже то, что лежит за их пределами. Мэллит с трудом успокоила бьющееся сердечко. Первородный находился так близко и одновременно так далеко от нее. Какие же у него, наверное, нежные руки. от этой мысли щеки Мэллит порозовели. Мы еще увидимся. Гогани замерла от неожиданности. Ей не верилось, что первородный только что произнес эти слова. Не верилось, что он хочет ее видеть, и все же, не поверить собственным ушам и тому, что слышала, девушка не могла. Он правда пообещал еще одну встречу. Недостойная будет ждать. Она будет ждать столько сколько нужно, до тех пор, пока принц не выполнит свое обещание. - Пожалуйста, будьте осторожны! - "Залог" внезапно резко подняла голову, ее глаза ярко вспыхнули почти золотом и хрупкая гогани проговорила эту фразу совершенно не своим голосом. Впрочем Мэллит, тут же закашлялась, опустила глаза в пол и отчаянно покраснело. На какое-то мгновение могло показаться, что девушку подменили, но это была та иллюзия, про которую никогда нельзя сказать в действительности ли событие произошло или это всего лишь плод взбудораженной фантазии. - пожалуйста, первородный должен быть осторожным, Недостойной кажется, что с ним может случиться беда... - девушка подняла руку, почти касаясь его одежды ладонью, но, словно ожегшись, отдернула кисть и отступила на шаг назад, стремительно бледнея.
Альдо Ракан: Тревогу, написанную на лице гоганни, и ее призыв к осторожности Альдо не принял всерьез. Переволновалась девочка из-за этого обряда... Но он согласно покивал, желая отделаться от нее поскорее. Там Робер заждался, еще с Енниолем надо распрощаться... Кроме того, Альдо чувствовал после всего этого какую-то странную усталость. Нет, надо срочно пойти куда-нибудь с Иноходцем, выпить и отдохнуть. - Я обещаю, - сказал он девчонке, как мог, торжественно, скрывая раздражение в голосе, - Обещаю, что буду осторожен. Ты не волнуйся за меня. Мне пора. Альдо повернулся и вышел, оставив бледную гоганни одну в комнате.
Мэллит: Нет, первородный не понял, не оценил опасность, исходящую непонятно откуда, не поверил. Мэллит смотрела на своего Принца широко распахнутыми глазами. Все, что он говорил, было священным. Но ведь он не верил. Оставшись одна, девушка медленно опустилась на пол, обхватив себя руками. - Первородный... - прошептала девушка, не осознавая этого, - Первородный.. Мужчины не могли быть такими красивыми и благородными. Но Принц был. И он совершенно не думал о той опасности, которая ему угрожает. Если не думает принц, то должна подумать она. Она защитит его от любой опасности. Девушка порывисто вскочила. Она должна догнать принца, должна подарить ему что-нибудь на память о себе. Вот только что? взгляд Мэллит метнулся по комнате, в поисках чего-нибудь небольшого, но помещение оказалось до неприличия пустым. Только низенькая тахта, на которой девушка лежала. Расстроившись, Мэллит коснулась рукой волос, убирая с лица непослушные прядки и натыкаясь рукой на ленту, перехватывающую волосы. Это было то, что нужно. Девушка резко дернула, развязывая небольшую шелковую полоску и срывая ее с головы. Медный водопад волос рассыпался по плечам в полном беспорядке, но, Мэллит, не обращая на это внимания, рванулась за дверь. Догнать Альдо, разумеется не получилось. Пару минут, комната стояла пустой, а затем рыжеволосая девушка снова вернулась. Поникнув, она опустилась на тахту, обхватив коленки руками. В ладони Мэллит все еще сжимала злополучную ленту. Девушка недоумевала, почему, почему Принц так быстро ушел. У них еще было время, но он предпочел вернуться к своим обязанностям. придя к этой мысли, Она поднялась. Недостойная должна была помочь своему Принцу и поможет ему во что бы то ни стало. Мэллит
Альдо Ракан: Несколько дней после обряда Альдо преследовало какое-то необъяснимо странное ощущение. Слегка ныл шрам на груди и напоминал о Мэллит. Однако, потом все прошло. Теперь у них с Робером были деньги, а значит хорошее вино, вкусная еда и развлечения. Матильде Альдо объяснил неожиданное появление средств тем, что они с Иноходцем выиграли у заезжих торговцев в карты целый корабль ценностей. Бабка сперва тревожно поворчала, но потом успокоилась, так что, примерно через неделю Альдо и думать забыл, и про обряд, и про рыжую девчонку-куничку, и про самих гоганов. Однако, вечером пятницы ему принесли записку от рыжей малышки с названием гостиницы и номера, где она хочет увидеться. "Почему бы и нет," - сказал Альдо Роберу, когда рассказал ему про записку, и решил пойти.
Мэллит: Неделя, какой тяжелой она оказались для Мэллит. За это время девушка успела внушить себе, что Принц никогда на нее даже не посмотрит. Что она слишком некрасива для него. Что наверняка у него уже есть невеста. Только все эти убеждения ни к чему не привели. Девушка не видела вокруг больше ни кого, а все мысли были заняты исключительно первородным. Даже семья на некоторое время отступила на задний план. В конце концов, Мэллит не выдержала. Дрожащей рукой девушка нацарапала записку. Передать ее принцу оказалось довольно простым делом, но встреча... Она не могла вот так просто взять и встретиться с Первородным. Опасаясь навлечь на Принца беду, девушка переоделась, натянула на голову широкополую шляпу и осторожно выскользнула из дома, предварительно сказавшись усталой и демонстративно удалившись к себе в комнату.
Альдо Ракан: Альдо сидел в означенном гостиничном номере и ждал. Не успел он совсем заскучать, как дверь открылась и вошла рыжая девчонка, переодетая в мужскую одежду. - Это что за маскарад? - спросил ее Альдо вместо приветствия, вставая из кресла.
Мэллит: Мэллит несколько минут стояла перед постоялым двором, не решаясь войти. Хотя, она сама выступила инициатором встречи, сейчас девушке было страшно. В первую очередь от того, что кто-нибудь может ее узнать их с Альдо и в чем-нибудь заподозрить Принца. Потоптавшись на пороге, девушка поглубже надвинула широкополую шляпу на нос и вошла. К счастью, на хрупкого "мальчишку" с корзиной ни кто из завсегдатаев внимания не обратил. Мэллит беспрепятственно поднялась на второй этаж и тихонько постучала в дверь номера. Только в качестве вежливости, чтобы сразу после этого быстро прошмыгнуть в комнату. Мэллит долго готовила приветственную речь, повторяя ее про себя, но Первородный своим вопросом полностью сбил ее с мыслей. - Э-это... - девушка подняла взгляд на принца и отчаянно покраснела, стаскивая с себя шляпу и поставив корзинку на пол. - Э-то... Недостойная боялась, что ее могут увидеть вместе с первородным и у первородного будут неприятности, - пролепетала она, замирая возле закрытой двери. Теперь идея встретиться с Альдо, показалась ей не такой хорошей, какой была минуту до этого. Девушка робела, заикалась, мяла в руках шляпу и не представляла, что ей делать.
Альдо Ракан: - Ну да, пусть лучше судачат, что я закрылся тут с мальчишкой-разносчиком, - Альдо усмехнулся, но все-таки прошел к двери мимо Мэллит и запер ее. Потом он вернулся к девушке. - Сядь, - сказал он ей, - И рассказывай, что стряслось. Тебя Енниоль послал?
Мэллит: - Досточтимый? - Мэллит отодвинулась, давая Альдо возможность запереть дверь, удивившись такому предположению. - Н-нет, Досточтимый не посылал Недостойную. Девушка распахнув глаза смотрела на профиль Принца и внезапно улыбнулась. Неужели он мог подумать, что отец отца мог послать ее или что-то могло случиться. - Нет, все хорошо, Первородный, Недостойная сама пришла. Там, внизу она сказала, что принесла вино. Что Первородному надо его попробовать перед тем, как выбрать, - Мэллит улыбнулась, явно довольная этим ходом. - Там, внизу ни о чем не догадаются. Не должны, - тихо поправилась она, ставя корзинку на пол. Бутылки, заботливо обернутые соломой, тихонько звякнули. - Пусть Первородный не сердится на недостойную. Она всего лишь хотела его увидеть... мэллит сцепила руки за спиной и смущенно потупила взгляд, перекатившись с носка на пятку и обратно. Почему он так себя вел? Неужели она ему даже немного не нравилась? Мэллит снова пожалела, что ни когда не сможет стать такой же толстой и красивой, как сестры, забывая о том, что стала Залогом в договоре. И эти мысли снова больно задели ее.
Альдо Ракан: - Хотела увидеть? - Альдо хмыкнул, пристально вгляделся в личико Мэллит, потом подошел ближе и резко прижал ее к себе. - Для этого? - спросил он.
Мэллит: Мэллит еще раз кивнула, подтверждая собственные слова. Да, она действительно очень хотела его видеть, да, просто увидеть того, кого любишь, было достаточно, только... Первородный внезапно оказался совсем близко. На столько, что Мэллит могла почувствовать его дыхание на своей щеке и его тепло. Тихонько охнув, девушка, переодетая в мужские тряпки замерла, превращаясь в самую обычную девчонку. Пуки Принца сомкнулись в кольцо вокруг ее талии. резкий рывок и она уже не может пошевелиться. не от того, что ее сжали, хотя Первородный и доставил ей несколько неприятных и болезненных мгновений, заставивших только сильнее закусить губу, но от того, что ее Принц находился рядом. Дыхание перехватило. Мэллит с трудом могла отвести взгляд. Щеки девушки покрылись легким румянцем смущения. Для того, чтобы вспомнить, что нужно сделать вдох, пришлось потратить несколько секунд. Сейчас она не могла ни подтвердить, ни опровергнуть это предположение, высказанное Альдо. Слишком неожиданными были объятия. неожиданными и приятными. единственным желанием сейчас было, продлить этот момент. Как можно дольше не расставаться. Невольно девушка сама прижалась к Первородному, положив свои ладошки на его грудь. вот только вечности в их распоряжении не было. Нужно было взять себя в руки и хотя бы качнуть головой, но сил даже не это простое действие не было. От волнения Мэллит дрожала всем телом. Коленки подкашивались, а она старалась произнести хотя бы что-то,чтобы не молчать.
Альдо Ракан: Пичужка прижалась к нему сама, и Альдо это принял за ответ на свой вопрос. Он обнял девушку за плечи и снова вгляделся в тонкое лицо. Ему, пожалуй, нравилось, что она такая маленькая и хрупкая. И ее длинные рыжие волосы, красивым водопадом появившиеся из-под шляпы. Худощавые женщины были в его вкусе, только обычно, он предпочитал постарше... Да какая разница. Объятия этой гоганни не помешают ему продолжать захаживать к одной разумной зрелой вдове, которая всегда рада его видеть. И эта девчонка тоже рада, трепещет от счастья в его руках. И так и должно быть. Потому что он - Ракан, и его внимание - это великая милость и благо для любой женщины, хоть гоганни, хоть простолюдинки, хоть знатной эрэа. Альдо самодовольно улыбнулся краем губ и наклонился к девчонке, чтобы поцеловать ее.
Мэллит: Мэллит подняла голову, глядя в глаза Принца. Широкополая шляпа медленно соскользнула с головы, обнажая волосы. тут же шелковистым потоком рассыпавшиеся на плечи и руки Альдо. Он понял, понял все. Ей не пришлось ничего говорить. Во имя четверых, какой же он красивый... Девушка облизнула разомкнутые губы. Она его любила. Любила до дрожи в коленках. Только он не должен это узнать. Лицо Альдо оказалось совсем рядом так, что теперь Мэллит чувствовала на щеках его дыхание. Девушка непроизвольно потянулась навстречу. закрывая глаза
Альдо Ракан: Малышка была трогательна, как рыжий котенок, и совершенно не умела целоваться. Но Альдо сам раскрыл ей губы, впивался в них поцелуем. Потом он подхватил ее на руки. Все-таки ей удалось его завести. Он подержал ее на весу, прижимая к себе и углубляя поцелуй. Потом шагнул к столу посреди комнаты и положил девчонку на скатерть, сбросив вниз все остальное.
Мэллит: Мэллит восторженно охнула, податливо размыкая губы и сильнее прижимаясь к своему Принцу. Она ему нравилась. Нравилась, хотя и была далека от идеала красоты. От поцелуя закружилась голова. Стараясь не упасть, девушка положила ладошки на плечи Альдо. Сердце на мгновение замерло и, пропустив удар. забилось сильнее. Мэллит казалось, что она сейчас упадет в обморок от счастья. Коленки дрожали и отказывались держать. Когда она уже с трудом держалась на ногах, Принц, не разрывая поцелуя, неожиданно подхватил нее на руки. От удивления и восторга Мэллит на распахнула золотистые глаза, встречаясь взглядом с Первородным и растворяясь в нем. "Пожалуйста, только не отпускай, не отпускай..." - девушка обхватила Принца за шею, обнимая его. Кажется, они куда-то шли, что-то упало на пол, разбиваясь, а девушка почувствовала спиной твердую поверхность. Конечно, совсем уж неграмотной она не была. Все же старшие сестры выходя замуж имеют обыкновение болтать и Мэллит знала. что происходит между мужчиной и женщиной наедине, вот только знать и делать немного разные вещи. Девушка тихонько охнула, краснея и закусывая от смущения губу. Сопротивляться она не пыталась, Только во взгляде появился легкий испуг и ожидание чуда. Она любит и любима...
Альдо Ракан: Альдо и не собирался ее отпускать. Он расстегнул на Мэллит куртку, вздернул вверх мешковатую рубаху и сжал ладонями маленькие груди. Принц снова наклонился к распростертой на столе гоганни и принялся целовать ее шею и грудь, не заботясь о том, что на нежной коже могут остаться следы. Потом он развязал пояс ее штанов и своих собственных, огладил ее бедра и прижал к девушку к столу своим весом, чтобы войти в нее. Мэллит оказалась девственной, но Альдо едва ли придал этому хоть какое-то значение.
Мэллит: Мэллит испуганно пискнула, закусывая губу и стараясь не выдать собственного страха. Где-то на краю сознания еще звенел маленький колокольчик тревоги, но он был отправлен к леворукому. Сейчас девушка шла не только против собственной семьи, но и против обряда. вот только, ни один в мире обряд не стоит счастья любимого. Девушке было страшно. Когда сильные руки обнажили грудь, она едва не вскрикнула, с силой вцепившись пальцами в край стола сдержаться Мэллит удалось только усилием воли, хотя, Первородный едва ли обратил внимание на это вскрик. Прикосновение заставило охнуть и затрепетать. Горячее дыхание, обжигающее шею, казалось, передавалось ей и проникало в нее, будоража кровь. Сухие губы, чуть царапали кожу, оставляя после поцелуев алые следы, которые постепенно темнели, четко выделяясь на светлой коже. Мэллит замерла, вцепившись пальцами в стол, полностью лишенная возможности двигаться. Первородный почти лежал на ней, прижимая к столу. единственное, что оставалось девушке, это испуганно хлопать глазами и стараться не показывать собственного страха. Не выдержала она только в самый последний момент, вскрикнув, широко распахнув глаза и хватаясь руками за плечи Принца.
Альдо Ракан: Альдо жестким поцелуем приник к губам девушки и не думая останавливаться после ее вскрика. Он двигался в темпе, удобном ему самому, сжимал руками худенькие бедра гоганни на скрипящем столе. О комфорте девушки принц не заботился, ему казалось, что она довольна и так, особенно, когда она схватилась руками за его плечи и плотнее прижалась к нему сама.
Мэллит: Принц буквально впился поцелуем в ее губы. лишая возможности не только говорить, но и дышать. О том как все происходит в первый раз, сестры не рассказывали. Они говорили только о том, на сколько это волнующее чувство слияния с тем, кто тебе предназначен. Но сейчас Мэллит ничего подобного не ощущала, хотя всеми силами старалась достичь именно этого. Было только больно. На столько, что на глаза невольно навернулись слезы. Стараясь справиться с этим и быть ближе к любимому, девушка обняла его, теперь уже податливо отвечая на поцелуй и стараясь полностью довериться Первородному, прижалась к нему. Он знает как лучше, должен знать. Мэллит закусила губу. при очередном движении обдирая кожу на лопатке и позвоночнике о неровный деревянный стол. - Первородный... - с трудом выдохнула девушка, отвечая на его действия и с трудом заставив себя проглотить окончание фразы.
Альдо Ракан: К женским слезам Альдо в принципе был всегда равнодушен, а сейчас у Мэллит он их и вообще не заметил. Сейчас кровь тяжело стучала в висках, в голове мутилось от удовольствия, а перед глазами почти плыло. В этой девочке, из которой он сделал женщину на столе со сползшей скатертью, все-таки было что-то необычное. Альдо резкими рывками вошел между раздвинутых ножек как мог глубоко, тяжело выдохнул и прижал к себе Мэллит, почти не оставляя дыхания ей самой.
Мэллит: Мэллит мягко обнимала своего Принца, прижимаясь к нему и раскрываясь всей своей сущностью навстречу. влажные, от первых слез щеки постепенно высыхали. Боль уходила, уступая место приятному тянущему ощущению, а к сердцу поднималось тепло, заполняя девушку волшебным чувством восторга. Только сейчас Мэллит начинала понимать сестер, когда они рассказывали про парящих в животе бабочек. От совершенно неожиданного ощущения любимого глубоко в себе девушка охнула, слегка прогибаясь в спине и отчаянно краснея застонала. Ей показалось, что сердце ухнуло куда-то вниз, а затем взлетело, что тело стало бесконечно легким а ее душа раскрывается, словно цветок навстречу ее солнцу. Ее Первородного. Ее Альдо... Мэллит чувствовала, что Альдо так же хорошо, как и ей. Чувствовала, как может чувствовать только любящее сердце и всецело без остатка отдавалась ему, растворяясь в его теле и душе. Первородный не оставил ей возможности дышать, но разве это сейчас было важно, когда существовала возможность просто находиться рядом с ним. Девушка чуть приподняла голову и, лишая себя остатков воздуха, нежно коснулась губ Принца мягким, чувственным поцелуем, словно благодарила его за этот неожиданный подарок.
Альдо Ракан: Альдо ответил на поцелуй, а потом отпустил объятия и выпрямился, чтобы поправить одежду на себе. Теперь было бы неплохо выпить. Вроде бы девчонка принесла с собой корзину с бутылками... - Все хорошо? - спросил он Мэллит, которая еще лежала на столе перед ним.
Мэллит: Мэллит осталась на столе, глядя, как ее Принц поправляет одежду. Рыжие волосы растрепались и разметались по дереву стола, медным ореолом обрамляя тонкие черты лица девушки. Отдельные рыжие прядки прилипли к влажному лбу и щекам, делая образ гогани еще более беспомощным и женственным. Спину саднило, а низ живота снова начал болеть. Эйфория постепенно отпускала, возвращая ее в реальность и до Меллит постепенно стало доходить, что она натворила. Девушка медленно, с некоторым трудом села на столе, опустив взгляд вниз, на сползшую белую скатерть, на которой теперь ярко алели несколько пятен ее крови. Почему-то на душе было безумно тяжело. Хотелось, чтобы Альдо подошел, обнял, успокоил, но он только спросил все ли с ней в порядке. Мэллит неуверенно кивнула, закусив губу и улыбнувшись. Это было ее решение и первородный не обязан отвечать за нее. Девушка старалась чтобы Альдо не заметил ее состояния, но передвигаться у нее получалось с некоторым трудом. И все же Мэллит встала, натянула штаны и одернула рубаху, превращающую ее в нескладного подростка.
Альдо Ракан: Альдо довольно улыбнулся. Еще бы, все было не хорошо. Иначе и быть не могло, и он ни на секунду в этом не сомневался. - Давай теперь выпьем вина из тех бутылок, что ты принесла? - предложил он, подойдя к корзине.
Мэллит: Мэллит кивнула. Слава четырем, он сам подошел к корзине, чтобы достать бутылки. Она сама сейчас не в состоянии была сделать ни шагу. Тело горело огнем и ходить оказалось невероятно больно. На столько, что чтобы не застонать, девушка была вынуждена закусить губу. Добравшись до деревянного стула, она встала за ним, немного расслабившись. Стоять неподвижно было немного легче. - Первородный может выбрать вино на свой вкус, там несколько бутылок самых лучших сортов. - Мэлит улыбнулась. Острая боль постепенно улеглась, уступая место неприятному тянущему чувству. Нужно было куда-то убрать скатерть и привести в порядок растрепавшиеся волосы. Достойная дочь своего народа не могла ходить лохматой. Впрочем, в мужской одежде достойные дочери своих отцов тоже не ходят, с грустью подумала Мэллит, ожидая, пока принц выберет вино. - Там, на дно корзины Недостойная положила еще немного фруктов и сыра, - добавила она несколько секунд спустя.
Альдо Ракан: - Отличное вино, - сказал Альдо, достав из корзины одну из хороших, достаточно дорогих бутылок, и и рассматривая ее прежде, чем вскрыть. На столике у камина он зацепил взглядом бокалы, разлил туда янтарное вино и положил туда же фрукты и сыр из корзины. - Иди-ка сюда, - сказал он Мэллит, придвигая кресло ближе к столику. Альдо притянул девушку к себе за талию и понял, что выпускать не хочет - так было странно приятно ощущать теперь тепло ее тела. Может это потому, что они связаны этим колдовским обрядом... Он подхатил гоганни, посадил к себе на колени и вручил ей бокал с вином. - Выпьем за тебя, куничка, - сказал Альдо, запуская руку в рыжие, словно хвост этого животного, волосы девушки, прохладные и шелковистые наощупь, и слегка стукнул краем своего бокала о ее.
Мэллит: Мэллит мягко улыбнулась. Она не стала бы приносить своему принцу что-то, что не является самым лучшим. Опустив взгляд, девушка, сквозь золотистые ресницы смотрела на первородного. Ловила все его движения, взгляды, мимику. Запоминала каждый поворот головы, каждый жест. чтобы потом вспоминать об этом, как о самом лучшем. что у нее было в жизни. Замечтавшись, гогани не заметила. когда Альдо оказался рядом. Тепло его рук оказалось полной неожиданностью, как и сильное, властное объятие, лишающее воли и всякого желания сопротивляться. Шаг навстречу и она уже снова прижимается к нему и снова перехватывает дыхание и нет сил что-то говорить. Создатель, какой же он красивый... Девушка подняла восхищенные глаза на принца. Рядом с ним у нее перестало что-либо болеть, как по волшебству, а в животе снова образовалась приятная пустота, в которую с глухим стуком словно бы провалилось сердце. наполняя тело легкостью и теплом. Тихонько ойкнув, Мэллит обхватила его за шею и. не успев как следует испугаться, уже сидела на коленях у принца, сжимая в руке бокал с вином и приобняв первородного свободной рукой за плечи. - За меня? - тихим удивленным эхом откликнулась девушка. тихий звон бокалов и он, чуть дрожащей от волнения рукой, поднесла вино к губам, делая крошечный глоток. Сейчас, прижавшись к принцу, положив голову ему на плечо и слушая как бьеться его сердце. девушка ни чуть не сомневалась и не сожалела о принятом решении. Более того. если бы ей предложили изменить события, она бы все равно сделала то же самое. Определив это для себя, Мэллит мягко погладила кончиками пальцев Альдо по плечу, наслаждаясь его близостью и моментом.
Альдо Ракан: - За тебя, - Альдо подтвердил и почти залпом осушил бокал - после всего пить хотелось неимоверно. Потом он почувствовал, что пальчики малышки гладят его плечо, и снова самодовольно улыбнулся, представив себя на троне, окруженного фаворитками. Да, так и должно быть. У него будет много фавориток. Эта рыжая куничка тоже будет с ним при дворе, почему нет. Чем больше бастардов от него родится, тем лучше. Кого-то он может быть, даже, признает... Принц сидел в кресле с девчонкой на руках, развалившись, как на троне. Гоганни была теплой и почти невесомой, ее совсем не хотелось от себя отпускать. Одно было странно - почему-то разболелся уже давно позабытый порез на груди, шрам от того самого обряда. Альдо невольно поморщился и поставил пустой бокал на столик, чтобы налить себе еще вина.
Мэллит: Мэллит уютно устроилась на коленях Альдо, непостижимым, но совершенно естественным для нее образом, умудряясь сидеть так, чтобы не мешать Принцу. Казалось, что Первородный был совершенно не против ее прикосновений, во всяком случае, он не высказал ни какого неодобрения и даже напротив, казался довольным. Девушка торопливо сделала еще один глоток, после того, как Альдо выпил вино почти залпом. Голова кружилась и без вина. Ей достаточно было просто находиться рядом с человеком, которого любит. Все еще удерживая бокал в руке, Мэллит осторожно, робея, коснулась волос первородного, запустив в них тонкие пальчики, когда Альдо резко поморщился и наклонился вперед, поставив бокал на столик. - Недостойная сделала что-то неприятное? - она резко отдернула руку. Шрам на груди слегка покалывало, но девушка не обращала на это внимания.
Альдо Ракан: - О нет, все в порядке, - сказал Альдо, наливая себе еще вина, - Просто, этот шрам от вашего обряда... Я про него и забыл уже, а он вдруг разболелся. Он вдруг уставился на Мэллит. - Может, это потому, что мы сейчас... Как ты думаешь? Ты сама что-нибудь чувствуешь?
Мэллит: Шрам от обряда действительно немного ныл. Не так сильно, как у первородного, но Мэллит все же понимала причину этого, в то время, как Принц этой причины не знал. С другой стороны это причина могла быть совершенно иной. Залог священен, его ни кто не может коснуться и осквернить. Именно это говорилось во всех преданиях. Но Мэллит сознательно или почти сознательно, пошла на этот шаг. Быть на столько близко с любимым, высшее благо, если только... - в порядке... - эхом откликнулась гогани, вновь устраивая голову на плече, так, чтобы Первородный почти не ощущал ее присутствия. Посидев секунду, девушка накрыла ладошкой место шрама. - Недостойная не знает, - она виновато покачала головой. Во имя Фалоха, что они натворили. Бокал Мэллит оставался почти не тронутым, и она больше не прикасалась к нему. Как хорошо было сейчас находиться рядом с любимым, если бы только не боль, тревожившая его тело и не сомнения, мучившие ее саму. В любом случае, она должна быть щитом и она защитит принца, чего бы ей самой этого не стоило. - Пусть первородный не беспокоится, - девушка скрыла свою боль, стараясь казаться сильнее, чем она была на самом деле.
Альдо Ракан: Альдо же выпил еще вина и почувствовал себя лучше. Мэллит он поверил, не может же она знать абсолютно все об этих и гоганских штучках. Да и какая разница... Шрам болел, но болел терпимо. Между тем, вино кончилось. Сидеть с девчонкой на коленях Альдо надоело. Брать ее второй раз сейчас не хотелось, да и... ей еще больно, наверное. Надо было расходиться. - Мэллит, - Альдо взял маленькую ручку любовницы и сжал в своей, - Надо уходить отсюда. Уже поздно... Я пришлю тебе цветы, - пообещал он, - И если хочешь, можем как-нибудь потом увидеться тут снова.
Мэллит: Любимый сказал, что нужно уходить. На личико девушки опустились тучи. Уходить оказалось грустно. Оставлять Первородного не хотелось, вставать с его коленей тоже. слишком хорошо ей было сейчас, но Принц был прав. Уходить было нужно, если она не хочет, чтобы кто-либо догадался или увидел их вместе. Мэллит затрепетала, когда Альдо убрал ее руку со своей груди и осторожно сжал ее. Его слова теплыми лепестками ложились на душу. Девушка только смогла, что кивнуть в ответ, почти не смея дышать от обрушившегося на нее счастья. Любимый обещал прислать ей цветы и... Он хотел ее видеть. Действительно хотел... - Недостойная будет ждать, когда блистательный захочет ее увидеть. - прошептала, когда смогла осознать, что все, о чем он говорил, не шутка. Порозовев от смущения, девушка потянулась к его губам и нежно поцеловала, почти сразу после этого соскользнув с колен и давая ему свободу. - Недостойная уйдет первой... Девушка собрала в корзинку еду, оставляя бутылки с вином. - Если Первородный позволит, то пусть это будет ему даром от дочери своего народа и достославного, - покраснела гуще и опустила глаза в пол, поправляя одежду.
Альдо Ракан: Альдо поднялся и на прощание приобнял девушку. - Да, так будет лучше, - согласился он на ее слова, что она уйдет первой, - Благодарю, - улыбнулся принц, когда девчонка протянула ему корзину, - Мы еще увидимся, - пообещал он.
Мэллит: Ходить было больно, но девушка мужественно терпела боль. - Недостойная будет ждать, - Мэллит улыбнулась, хотя больше всего на свете сейчас хотелось прижаться к Принцу и заплакать. Не время. Сейчас не время, убеждала себя девушка, с трудом заставив себя отстраниться. - Недостойная будет ждать... - прошептала она еще раз, натянув на голову шляпу и выскользнув за дверь, чтобы добраться до дома, закрыться в комнате и сказаться больной. О произошедшем не должен был знать ни кто, особенно ее семья. Остановившись на мгновение возле дома и, посмотрев на окна второго этажа, где была комната и оставался ее любимый, девушка коснулась ноющего шрама на груди. На рубашке отпечатались алые пятна. Рана открылась и кровоточила. Нужно было быстрее добраться до дома. Эпизод завершен
полная версия страницы