Форум » Когда-нибудь, однажды... » "Для маленькой компании большой такой секрет", Оллария, 398 год к.С. » Ответить
"Для маленькой компании большой такой секрет", Оллария, 398 год к.С.
Дженнифер Рокслей: Действующие лица: Катарина Оллар Дженнифер Рокслей Марсель Валме
Дженнифер Рокслей: Уже битых двадцать минут Дженнифер слонялась по комнатам дворца в поисках своих любимых ножничек для вышивания. Красивых таких, с позолотой и бирюзовой эмалью на ручках. Она совсем не помнила, где могла их оставить, и с каждой пройденной комнатой фрейлина становилась все грустней. Несмотря на то, что это был королевский дворец, вещи тут пропадали постоянно, а уж просить служанок участвовать в поисках было гиблым делом - они бы точно присвоили красивую вещичку, чтобы потом выгодно продать. Вся в печальных размышлениях о пропаже Дженнифер даже сначала не заметила мужчину, стоявшего у окна к ней спиной. И только, когда он повернулся, она обрадованно воскликнула: - Марсель! Кажется, я вас уже не видела целую вечность!
Марсель: Виконт Валме грустил и предавался философским размышлениям о пустоте и бренности жизни. Причин для такого настроения у него было две: во-первых, у него кончился запас интересных книг для чтения, а во-вторых, у него отобрали самую любимую за последние полгода игрушку - а именно, пылкую и прекрасную супругу кэналлийского виноторговца. Этот тип был совсем не такой, как поджарые и опасные молодцы из окружения Алвы - для описания его внешности и характера больше всего подходило слово "тюфяк". Вино он привез неплохое, и ради привлечения покупателей надумал устроить "праздник вина", а попросту говоря, дегустацию и попойку. Разливала вино прелестная особа, и Марсель задался целью выяснить, насколько качество выпитого определялось этим фактом. Для этого следовало распробовать по отдельности красотку и продукцию ее виноградников. Эксперимент удался на славу, и они очень неплохо порезвились, пока муженек распродавал свои бочки, бочонки и бутылки и складывал деньги в сундук. Но... Товар разошелся, купец нажился и отправился восвояси, забрав все свое имущество - солидную выручку и жену. От нечего делать Марсель стал чаще наведываться во дворец, но и тут как назло царило сонное спокойствие. В данный момент он созерцал из окна красоты дворцового парка и решал важный теоретический вопрос: о чем он сожалеет больше - о разлуке с Марикитой или о возможности даром пить сколько хочешь славного винца? И вдруг - женский голос, да какой знакомый! - А! Графиня! - воскликнул он, обернувшись. - Если это и была вечность, то она, похоже, очень быстро пролетела! Вы, во всяком случае, не успели измениться!
Дженнифер Рокслей: - Зато вы, Марсель, изрядно изменились! - поддержала игривый тон Дженнифер. - Вы стали выглядите гораздо печальней, чем раньше! Признайтесь, вы думали о чем-то грустном, глядя на серые аллеи? Дженнифер по-настоящему обрадовалась, увидев бывшего любовника. С Марселем всегда было весело и очень легко. В отличие от большинства знакомых ей мужчин, он действительно смешно шутил. И всегда хорошо одевался. Вот и сейчас, разглядывая собеседника, графиня Рокслей не могла не отметить изящество его туалета. Виконт Валме прекрасно выглядел, и, казалось, действительно был рад ее видеть.
Марсель: Отношения с Дженнифер Марсель воспринимал, как "дела давно минувших дней", да и в самый разгар этих отношений он не воспринимал их иначе, как забавную игру. Госпожа Рокслей отнюдь не была дамой его мечты. Но ведь это была чуть ли не первая в его жизни интрижка, и он многому научился благодаря ей... Потому появление графини в момент, когда ему так скучно и грустно, можно было считать подарком судьбы. - Ах! Серые аллеи, серая жизнь, - вздохнул виконт, подхватывая романтический образ. - Я так одинок... Движения моей души никому не интересны... ("Насчет движений тела умолчим", - подумал он, с трудом удерживаясь от иронической улыбки.)
Дженнифер Рокслей: Если бы перед Дженнифер сейчас стоял любой другой мужчина, она бы с радостью поддержала столь возвышенный разговор о движениях мятущейся души, еще бы и ввернула к месту пару строк Веннена, и все это с подобающим выражением лица. Но перед ней стоял Марсель, и она, не удержавшись, прыснула, правда почти сразу же подавив смешок. Даже раньше, когда они еще были влюблены друг в друга, он никогда не бывал полностью серьезен. Графиня Рокслей вздохнула и сказала слишком серьезным тоном: - О, Марсель! Вы не должны так говорить! Вы совсем не одиноки! Я уверена, что есть люди которые постоянно думают о вас, - она сделала выразительную паузу и добавила, - которые ни на секунду не могут вас забыть! Дженнифер обожала легкий флирт, пусть и с оттенком шутки.
Марсель: "Прелестно! - отметил про себя Марсель. - Как быстро нам идут навстречу! Неужели прелестная графиня специально меня выслеживала? Ну что ж, даже если это просто случайность, за неимением лучшего можно и воспользоваться! " - Что вы, сударыня! - как бы невзначай виконт взял сочувствующую даму за руку. - Именно ни на секунду? Где же эти люди, кто они? Назовите мне их, и я отправлюсь к ним за утешением... Эти слова, сказанные все тем же меланхолическим тоном, сопровождались горестным округлением бровей и взмахом ресниц, которые у Марселя были густые и длинные, что он и подчеркивал при каждом удобном случае.
Дженнифер Рокслей: С каждой секундой не рассмеяться было все сложней - уж слишком забавно милый Марсель разыгрывал меланхолию. На один миг графине в голову пришла мысль, что несколько лет назад он, верно, так же забавно разыгрывал влюбленность, только тогда она все приняла за чистую монету. Но подозревать такое было крайне неприятно для самолюбия Дженнифер, поэтому она отогнала эту мысль, решив подумать об этом попозже, а лучше вообще никогда. - Вы крайне эгоистичны, виконт, если сами не знаете тех, кто думает о вас, - нахмурилась Дженнифер, но руки не отняла.
Марсель: - Напротив, - запротестовал Марсель, придвинувшись вплотную к даме, - я настолько далек от эгоизма, что даже не представляю себе, что могу быть достоин чьих-то мыслей... например, ваших. Ведь между нами все кончено, не так ли? Завершилась моя служба, кончилась и любовь... Словно забывшись и вспоминая былое, Марсель поднес руку графини к губам и крайне почтительно поцеловал. Ситуация становилась все более забавной, и виконт уже подумывал, найдется ли в ближайших дворцовых покоях удобный для продолжения встречи предмет мебели, желательно кушетка за плотным занавесом.
Дженнифер Рокслей: Дженнифер подумала, что последняя реплика виконта - классический пример риторического вопроса, на который ни в коем случае не стоит отвечать. Тут что ни скажешь - все равно получится неизящно, проще говоря, выставишь себя идиоткой. Исходя из этих нехитрых соображений, графиня Рокслей перевела затуманившийся взгляд в угол комнаты, давая таким образом понять, что она смущена. Но вдруг в том самом углу, почти под диваном, что-то сверкнуло. Конечно! Это были ее ножнички! Дженнифер сразу вспомнила, как недавно здесь вышивала. - Ой! Я ножницы свои нашла! - воскликнула она, совершенно забыв, что собиралась ничего не говорить, и подойдя к дивану, наклонилась, чтобы их поднять. Надо заметить, что все эти движения графиня совершала достаточно медленно, чтобы Марсель мог проявить галантность и ей помочь. Ну и, конечно, если они наклонятся к ножницам одновременно, то их лица окажутся совсем рядом...
Марсель: - Ах, вы искали ножницы? - промурлыкал Марсель, шагая следом за графиней. - Ваше рукоделье, да-да, я помню... Вы большая искусница... (Он постарался придать этой фразе как можно большую двусмысленность.) Но позвольте вам помочь! Уловка Дженнифер была довольно нехитрой, и разгадать ее виконту не стоило труда. Он ухитрился наклониться на мгновение позже графини, и его рука как бы невзначай легла на талию дамы. ("Вот и диван", - мельком отметил он про себя.)
Дженнифер Рокслей: Почувствовав у себя на талии руку виконта, Дженнифер застыла, одной рукой уже дотронувшись до ножниц. Она медленно подняла голову и широко раскрыла глаза. Вот тут уж точно не стоило ничего говорить, иначе момент был бы испорчен. - Ну кто бы мне с утра сказал, что события будут развиваться так интересно, я б не поверила! - мимоходом подумала графиня, глядя Марселю прямо в глаза.
Марсель: Сочтя прямой взгляд графини приглашением к дальнейшим действиям, Валме ответил таким же приглашающим взглядом и, осторожно просунув руку под рукавом платья Дженнифер, чтобы охватить её талию уже прочнее, с обеих сторон, негромко произнес: - Прелестная вещичка... я имею в виду эти ножнички... Но теперь, когда вы точно знаете, где она лежит, не отдохнуть ли вам от поисков... вот на этом диване? ("Отлично меблирован дворец у нашего монарха, - мимоходом отметил он про себя. - Все необходимое есть в любой комнате... Кроме парадных залов, конечно." Тут же ему представилось, как выглядело бы занятие... эээ... таким отдыхом прямо в тронной зале, но развивать дальше эту фантазию все-таки не стал.) Свои слова он сопроводил и действием - присев на край дивана, бережно потянул свою добычу за собой, намекая графине, что неплохо было бы присесть рядом и ей.
Дженнифер Рокслей: Дженнифер покорно села рядом с Марселем, искренне не понимая, почему он до сих пор ее не поцеловал. Раньше ее бывший любовник был гораздо более нетерпелив и энергичен. Графиня Рокслей мимоходом подумала, что с возрастом приходит не только мудрость, но в первую очередь уходит пыл и задор. Марсель сидел настолько близко к Дженнифер, что она могла различить первые седые волоски в его шевелюре и чувствовала его дыхание на своей щеке. - Я совсем не устала! - засмеялась фрейлина и добавила, - более того, я готова к новым свершениям! Она очень надеялась, что после этих слов виконт не станет продолжать светскую беседу, а перейдет к более активным действиям.
Марсель: Удивляясь самому себе - ведь еще несколько минут назад ему хотелось только грустить и вздыхать! - виконт притянул даму к себе, крепко поцеловал в губы и, как будто случайно не удержав равновесия, откинулся на спинку дивана, не выпуская графиню из объятий. - Очень мягкая мебель, - пробормотал он, - так и манит... Манило его, конечно же, нечто другое, благопристойно скрытое под несколькими слоями ткани, и достичь цели было нелегко: ни распускать шнуровку, ни взрезать ее, как он мог бы сделать в укромной спальне, среди бела дня во дворце нельзя было никак, а острая, внезапная вспышка желания требовала придумать способ как можно быстрее. - Садитесь к мне на колени, - шепнул он, приподняв даму и целуя ее в шею, - и эти юбки... сделайте так, чтобы они нам не мешали...
Дженнифер Рокслей: Дженнифер хихикнула в перерыве между поцелуями: - Не могу поверить, что вы не знаете, что делать с юбками! Готова спорить, вы проделываете подобные фокусы не реже двух раз в день! Тем не менее, графиня с большим удовольствием сделала все, что ее просил виконт - она еще никогда не занималась этим в полностью зашнурованнном платье, и это особенно возбуждало. Одним хорошо отрепетированным жестом она распустила волосы, которыми очень гордилась, и, глубоко вздохнув, полностью отдалась ласкам любовника.
Марсель: Дело шло на лад. Дженнифер с распущенными волосами была хороша, юбки улеглись удобной волной вокруг его колен, и теперь ничто не мешало попасть куда нужно и сделать что хотелось, притом не торопясь, отдаляя насколько возможно момент окончательного взрыва и испытывая от того особенно острое наслаждение. Все огорчения последних дней куда-то улетучились, для Марселя в эти минуты ничего не существовало, кроме женщины, которая сейчас казалась ему прекраснейшей, и собственных сладких усилий. Когда момент разрядки наконец наступил, Марсель с блаженным вздохом уронил голову на плечо дамы, зарывшись носом в мягкие, душистые пряди, и прошептал: - Хорошо... Вы довольны, дорогая Дженнифер?
Дженнифер Рокслей: Сладкая истома разлилась по телу Дженнифер, и ей совсем не хотелось сейчас говорить. Она прижалась щекой к голове любовника и закрыла глаза. Еще четверть часа назад было пасмурно и серо, но сейчас тучи разошлись, и сквозь шторы пробивалось солнце, мягко лаская лицо женщины. Прижавшись к Марселю она слышала, как бьется его сердце все равномерней, а дыхание становится тише. Сзади послышался какой-то звук, но Дженнифер не обернулась, желая еще хоть на мгновение продлить послевкусие наслаждения.
Катарина Оллар: Катарина вошла в комнату, задумавшись о тех проблемах, которые уже целых два дня следовали за ней неотступно, и которые она совсем не представляла, как можно решить. Штанцлер решил поссорить ее с Алвой, это было ясно. Ссориться Катарине не хотелось. Ей хотелось как можно плотнее усидеть на двух стульях, и до сих пор ей это удавалось, если бы не этот негодяй, дриксенский мальчишка! То же мне, племянничек нашелся. Будь Катаринина воля, он никогда бы не был представлен ко двору, но воля была Августа, и закончится все в итоге тем, что она потеряет расположение Ворона. Может и не совсем, и не навсегда, но... Все эти мысли ужасно мучили королеву, как разрешить проблему, она не знала, и была настолько погружена в нее, что увидев Валме с обнимающей его графиней Рокслей на коленях в комнате, в которую в любой момент мог войти кто угодно, Катарина растерянно замерла на пороге. Она скользнула взглядом по парочке, отдыхавшей после явно только что завершившихся развлечений, и ее бледные щеки сперва вспыхнули пунцовым, потом Катарина опустила глаза, а потом решительно притворила дверь, чтобы ее голоса не было слышно из коридора кому-нибудь еще. - Графиня Рокслей, виконт Валме, - тихо проговорила она, впрочем, не смотря на негромкий голос, тон королевы вполне показывал ее отношение к происходящему, - как вы смеете... во дворце, посреди бела дня? Это ваше уважение к нам и Его Величеству - путать дворец с домом свиданий?
Дженнифер Рокслей: Дженнифер вздрогнула от тихого голоса королевы и еще крепче прижалась к любовнику, повернуться к королеве из такого положения она никак не могла - это смутило бы всех присутствующих еще сильней. Оставалось только дрожать в объятиях Марселя и надеяться, что он найдет выход из этой неловкой ситуации. - И принес же ее Леворукий, - горько посетовала про себя графиня, а потом подумала, что могло быть еще хуже, скажем, если б зашла какая-нибудь фрейлина. Катарина скорей всего промолчит об этом, но любая придворная дама разнесет такую сплетню быстрей, чем незадачливые любовники успеют привести себя в порядок.
Марсель: "Кошки полосатые! - мысленно ругнулся Марсель. - Ну что бы её величеству не зайти сюда хоть на три минуты позже!" Предстать перед королевой в столь пикантном положении - это ещё куда ни шло, но не растрепанным же! Не в расстегнутом камзоле и... эх, нужно выкручиваться, и быстро! В считанные мгновения виконт под прикрытием юбок своей сообщницы натянул, завязал и застегнул все, что входило в минимальные представления о приличиях, потом осторожно взял даму за талию одной рукой, а другой слегка подтолкнул её под колено так, что графиня оказалась сидящей рядом с ним на диване, несколько боком, но вполне самостоятельно. Успокоительно улыбнувшись ей, Валме приступил к спасению ситуации. - Ваше величество! - пролепетал он с придыханием, изображающим испуг, прижав руки к груди и попутно застегивая пуговки. - Неуважения у нас и в мыслях не было, поверьте... (Истинная правда - мыслей не было, одни ощущения!) Нечаянная встреча! Страсть налетает внезапно, как буря... Мы так давно не виделись... Не гневайтесь!
Катарина Оллар: Катарина отвела глаза, пока Марсель поправлял свой туалет. Она бы не оставалась здесь, давно бы вышла из комнаты, предоставив кому-то другому разбираться с нарушившей дворцовый этикет и рамки приличия парочкой, если бы не те проблемы, задумавшись о которых она вошла сюда. Поэтому, вместо того, чтобы уйти, королева опустилась в ближайшее кресло, давая понять, что разговор продолжится. Между тем, Валме привел себя в порядок и ссадил Дженнифер со своих колен на диван. Катарина обратилась к нему, пока не обращая внимания на фрейлину. - Графиня Рокслей - замужняя дама, - напомнила королева, - И если теперь вас ждет возможная дуэль с генералом, то ее - позор и лишение патента фрейлины, - негромко добавила она.
Дженнифер Рокслей: Дженнифер сидела, глядя в пол, и чувствовала одновременно стыд и какое-то странное чувство веселья, заставлявшее ее кусать губы, чтобы не улыбнуться. Угроза лишить патента фрейлины подействовала на нее очень отрезвляюще, и теперь графиня Рокслей лихорадочно думала, все еще не поднимая глаз. Ситуация была очень неловкой, стыдной, и крайне престранной! Если бы Дженнифер попросили предсказать возможную реакцию Катарины на увиденное, она предположила б, что королева тихо бы выскользнула и закрыла дверь, сделав вид, что ничего не заметила. Катарина всегда казалась графине Рокслей достаточно тактичной и не любящей пустых разборок, особенно с людьми ей лояльными. - Наверное, Алва давно не появлялся в ее покоях, вот она и злится, завидуя более удачливым любовникам - подумала Дженнифер, внимательно разглядывая подол своей юбки.
Марсель: Приведя себя в надлежащий вид, Валме сосредоточился на ситуации. Прежде всего нужно было как-то выгородить Дженнифер, чтобы дама не пострадала от инцидента, спровоцированного (если честно) им самим ради забавы. За себя Марсель не боялся - при дворе ему нечего терять, в обществе подобная выходка могла только прибавить ему славы, а если его и вздумают в качестве наказания отправить в родовое гнездо к батюшке - это можно пережить... Королева не удалилась - ну что ж, продолжим спектакль. - Ваше величество, - уже совершенно спокойно сказал Марсель, низко кланяясь, - умоляю вас о снисхождении к даме! Во всем виноват я - встретить свою первую юношескую любовь, в момент, когда жизнь кажется беспросветной, и не воспылать... Госпожа Рокслей хотела меня по-дружески утешить, но... - тут он виновато развел руками, - надеюсь, вы поймете, как трудно сдержаться в таких обстоятельствах...
Катарина Оллар: - Все равно это совершенно недопустимо, - тихо вздохнула Катарина, выслушав объяснение Марселя, - Вы же сами понимаете... Затем она сделала паузу, всем своим видом и скорбным выражением на лице показывая, как ей тяжело и неприятно говорить все это, но... другого выхода у королевы и правда не было, только провинившиеся подданные этого пока не поняли. - Мы... я могла бы пойти вам навстречу, в том случае, если вы сделаете то же самое, - наконец, проговорила она.
Дженнифер Рокслей: Теперь все стало на свои места: Катарине что-то было нужно. Этим очевидно и объяснялось ее странное поведение, оказавшееся на деле обычным шантажом. "Я пойду вам навстречу, если вы сделаете то же самое" - великолепный образец королевского милосердия! Дженнифер едва удержалась, чтобы не фыркнуть, впрочем, она Катарину знала давно, поэтому не особенно удивилась. - Вот Марсель, наверное, действительно поражен - подумала графиня Рокслей, искоса взглянув на любовника, который впрочем выглядел, как будто сидит на светском рауте в гостиной. Дженнифер, надеясь, что она выглядит достаточно несчастно, наконец посмотрела в глаза королеве: - Ваше Величество, я готова на все, лишь бы вы простили мне этот прискорбный поступок! Мне так стыдно! Последняя фраза была откровенной ложью, но на войне как на войне.
Марсель: До сих пор Марселю не было необходимости задумываться над характером и личными качествами королевы. Он ведь не вмешивался ни в какие придворные дела! Но теперь в воздухе запахло переговорами, и виконт приободрился: уж договариваться-то он умел, это у него наследственное! - Ваше величество, - вкрадчиво начал он, - единственный виновник случившегося - это я, и потому любой предложенный вами способ искупления, любой выход из создавшегося неловкого положения для меня приемлем... если, конечно, моих сил и способностей на это хватит.
Катарина Оллар: "Гиацинт" выслушал своих провинившихся подданных, склонив головку, а потом кивнул. - Хорошо, тогда я не стану предавать огласке то, что произошло сегодня здесь, но с вашей стороны хотела бы поручиться тем же самым относительно того, что я вам сейчас расскажу, и что вы должны будете сделать. Получив согласие, Катарина продолжила: - Некий юноша позаимствовал во дворце одну вещь... Я не могу назвать вам его имени, но могу описать в точности, а также то местечко, недалеко от Олларии, где он должен с этой вещью вскоре появиться. Виконт, вы должны будете его там убить, - тихо сказала королева, - а вещь забрать и привезти ее мне, так, чтобы об этом никто не узнал. Сей юноша будет очень осторожен, и лучший способ убить его - вызвать на дуэль. Для дуэли нужен повод, и этим поводом станете вы, графиня. Спровоцируйте дуэль, привычный для всех повод для нее - задетая честь дамы, это никого не удивит, - Катарина посмотрела на Марселя и Дженнифер и продолжила, - Нужный нам человек, конечно, не станет никого задевать, но вы сами создадите такую ситуацию нарочно, постарайтесь это сделать. Вы согласны? - спросила она.
Дженнифер Рокслей: Как будто бы у них был выбор! Значит, Катарина хочет убить руками Марселя какого-то несчастного юношу во имя избежания огласки. Дженнифер понятия не имела, что именно так хотела скрыть королева, но полагала, что что-то абсолютно ужасное. Тем не менее, графиня Рокслей посмотрела на королеву и кивнула. Возможно, это было несколько грубо, но трудно оставаться вежливой, когда, используя подлый шантаж, тебя вынуждают убить человека. Занятно, что женщине ни на секунду не пришла в голову мысль спасти несчастного собственным позором, отказавшись от патента фрейлины и став притчей во языцех для всего двора. Теперь осталось услышать то, что скажет милый Марсель.
Марсель: "Вот это называется "влипнуть", - с досадой подумал Марсель, с трудом подавив желание почесать в затылке для придания мыслям большей ясности. - Что это с нашей милой королевой? Откуда такая кровожадность и такие сложности? Если ей кто-то мешает, чем-то насолил - у нее разве нет других способов решить вопрос? Мало ли - просто выслать человека подальше, или придумать повод засадить в Багерлее, или послать кого-нибудь столкнуть его вечерком в Данар, или попросту подсыпать чего-нибудь в чашку шадди... Королеве многое доступно и позволено. Но полагаться на двух провинившихся любовников и заставлять их устраивать гнусный, прямо скажем, спектакль? Любопытно..." - Ваше величество, - убедившись, что Дженнифер, как и следовало ожидать, без всяких проволочек согласилась, сказал виконт, - на мою скромность и неразглашение тайны вы можете всецело рассчитывать, но задачу в том виде, как вы только что её сформулировали, я не взялся бы выполнять при всем желании услужить вам и искупить свою провинность. Чтобы подстроить вызов совершенно незнакомого человека на дуэль, мне - именно мне - крайне трудно найти повод, поскольку я отнюдь не славлюсь как записной бретер, а о том, что этот фокус проделал именно я, узнают непременно, и все очень удивятся. Дуэль не может обойтись без свидетелей, хотя бы и случайных, иначе это будет, простите за резкость, просто убийство. Для такого дела проще нанять специалиста, ваше величество. Потому, чтобы исполнить вашу волю как можно лучше - и без неудобных для всех присутствующих последствий - я должен знать больше. ("Да здравствует дипломатический язык! - мысленно добавил он. - Я же не мог бы прямо сказать её величеству, что чужими руками жар загребать и остаться в стороне - крайне неблаговидное намерение!")
Катарина Оллар: - В том захолустье особенных свидетелей не будет, - пообещала Катарина, - И вас с графиней там вряд ли опознают... Что вы хотите знать? - спросила она, - Скажу сразу, что истинную личность юноши я открою вам не раньше его смерти. И не раньше того, как нужная мне вещь окажется у меня в руках. Сам своим именем он вам не назовется.
полная версия страницы