Форум » Когда-нибудь, однажды... » "Прощай, оружие!" Оллария, 398 год к.С. » Ответить
"Прощай, оружие!" Оллария, 398 год к.С.
Лионель Савиньяк: Действующие лица: Марианна Капуль-Гизайль Лионель Савиньяк
Ответов - 66, стр:
1 2 3 All
Марианна: - Ты играл с Рокэ в четырнадцать лет? - Марианна удивилась, но потом только улыбнулась и поправила одеяло у подбородка Лионеля. - История повторяется, милый, да? И тогда ты падал неудачно на спину? Хотя в детстве все синяки заживают не удивление быстро, - она опять разглядывала его лицо и убирала взмокшие волосы графа на подушку. - Тогда тебя лечила мама, а сейчас буду лечить я. И завтра же я отправлю записку в свой особняк, что задержусь в гостях, дабы меня понапрасну не разыскивали по всей столице, а тебе нужно будет еще сутки побыть в постели... И если я отпишу господину Первому маршалу о твоем недуге, надеюсь, не возьму слишком много на себя? - она фыркнула, откидывая свесившуюся со лба черную прядку волос.
Лионель Савиньяк: - Нет, тогда я так не падал... Льда там не было, только снег... Много снега, - проговорил Лионель, проглатывая очередное снадобье Марианны и прикрывая глаза. - Он горячий... Горячо... Он снова будто бы впал в полузабытье, но последняя фраза баронессы заставила Ли распахнуть глаза. - Отпишешь Первому маршалу о моем недуге? - хрипло повторил он за Марианной. - Ты? Милая, - Лионель поймал ее руку, чтобы поднести к губам, - боюсь, это самую малость чересчур.
Марианна: - Думаешь, для женщины у меня недостаточно полномочий? - чуть не засмеялась Марианна, но тут же прикрыла указательным пальцем губы простуженного капитана. - Не говори сейчас слишком много, а то скоро будешь общаться со мной только с помощью жестов и взглядов, - она, нисколько не опасаясь простуды, опустилась над пациентом и нежно поцеловала его в пересохшие от жара губы. - Я не буду ничего говорить Первому маршалу, пусть на зимних забавах отдувается без тебя, - со смехом добавила она, принимая от слуги новый сосуд. Комната наполнилась запахом трав. - Зато ты будешь только моим примерно два-три дня.
Лионель Савиньяк: Ли сдержанно ответил на поцелуй. - Ты слишком часто поминаешь Росио, - прохрипел он, посмотрев на Марианну, - Вас многое связывает?
Марианна: Марианна со вздохом отклонилась и стала переливать настой из кувшина в чашку, смешивая с медом. - Ли, Первый маршал не входит в число моих особо близких знакомых. По-моему, никто из женщин не способен до конца понять его. Если ты спрашиваешь о другом, то спешу тебя уверить - нет, он не был моим любовником. Он может быть прекрасным другом, наставником, покровителем или защитником для меня, милый, но никогда не станет твоей заменой. Очень прошу, не трать свои силы на ревность и подозрения, я здесь и я с тобой, - тут она улыбнулась и подстелила у подбородка Лионеля салфетку, а потом поднесла ароматное питье. - И я люблю тебя. После она продолжила, немного подумав. - Он бывал у нас и даже выручил меня на одном из вечеров. Там же были и Марсель Валме, и Людвиг фок Килеан-ур-Ломбах. Рокэ прекрасно играет в карты, ты знаешь... Он не рассказывал тебе эту историю? Кажется, это уже ни для кого не секрет...
Лионель Савиньяк: - Может быть, или это так и есть? Он для тебя друг, наставник, покровитель и защитник? Или тебе хочется, чтобы так было? Лионель вдруг сообразил, что ведет себя сейчас с Марианной, словно на допросе. - Ты, конечно, не обязана мне отвечать, - добавил он, - но... - Ли снова закашлялся и продолжил после приступа, - я хотел бы знать. Руки Марианны с питьем он пока мягко отвел в сторону, вглядываясь в ее лицо блестящими от жара глазами.
Марианна: - Милый, я не совсем понимаю тебя, - Марианна даже растерялась. Сейчас надо было думать над словами, а то, похоже, она задела опасную черту и Лионель может неправильно ее понять. - Насколько мне известно, герцог Алва мой друг и защитник, может быть и покровитель, а вот наставник он у своего оруженосца Ричарда Окделла, - Марианна вовремя спохватилась, чтобы и Дика уменьшительным именем не назвать, опасаясь, как бы граф Савиньяк, даром что не совсем здоров, не устроил ей допрос с пристрастием. - Дорогой, почему ты это спрашиваешь? - она огорченно закусила губку.
Лионель Савиньяк: - Друг, защитник и покровитель, - повторил за Марианной Лионель. - Ну что ж, я понял. А почему спрашиваю... Он помолчал, затем произнес чуть более хрипло, чем говорил раньше: - Марианна, я болен, и остаток ночи, скорее всего, проведу беспокойно. Ты не сможешь отдохнуть рядом со мной. Слуги подготовят тебе гнездышко в другой комнате. Завтра тебе быть со мной не обязательно. Отправляйся домой, ведь... - он сделал паузу на новый приступ кашля, - возможно, твой покровитель и защитник зайдет в особняк барона тебя навестить.
Марианна: Марианна встревожилась еще больше. - Нет... Ты прогоняешь меня, Ли. Отсылаешь! - она схватила его руку, чтобы прижаться к ней губами, к горячим пальцам, - Ли, ты все неверно истолковал! Только ты, ты и еще раз ты! Я больше не упомяну ничьего имени, только не вели мне уходить, - она с мольбой глядела на капитана, прижимаясь щекой к его запястью.
Лионель Савиньяк: Лионель смягчился, увидев, как в увлажнившихся глазах Марианны отразился неподдельный страх. - Прости меня, моя девочка, я что-то сам не свой. Иди ко мне. Не огорчайся, - он притянул Марианну к себе. - Я не гоню тебя. Этот дом и твой тоже. Ты вольна делать все, что хочешь.
Марианна: - Нет, Ли. Я видела, как изменилось твое лицо. Если раньше ты сдерживался, то сейчас ты не можешь с собой совладать, любовь моя. Ты ревнуешь, ты сердишься. Никто еще не ревновал меня так, - Марианна все же всхлипнула и уткнулась лицом графу Савиньяку в грудь, теперь она могла поплакать и перестать разыгрывать из себя щебетунью.
Лионель Савиньяк: - Я все-таки довел тебя до слез... Вот болван, - Ли прижал к себе Марианну крепче, будто укачивая. - Прости меня, радость моя. Да, я ревновал... немного. Но ты не виновата.
Марианна: Марианна только всхлипывала, не показывая лица. Чуть позже она все же улеглась рядом с графом, обняв его за плечо, постепенно успокаиваясь. - Ли, милый мой, что бы ни говорили вокруг, что бы ни произошло, я люблю тебя...и только тебя, - поцеловала она промокшую под рубашкой грудь и вздохнула.
Лионель Савиньяк: Лионель совсем растерялся. Он гладил приникшую к нему плачущую Марианну по волосам и спинке, шептал нежные слова, но ничего не помогало. Но вдруг ее слезы иссякли, будто фонтан перекрыли. Она легла рядом с ним, и Савиньяк снова бережно обнял баронессу. - Я тоже тебя люблю, родная. А что до сплетен, я никогда их не слушал и не стану. И ты забудь. Он облизал пересохшие губы.
Марианна: - Давай тебя полечим еще чуть-чуть? - тихо, почти шепотом предложила Марианна и, приподнявшись рядом с Лионелем на колени, опять взяла чашку с остывшим отваром. - Лекарство теперь не такое горячее, - она подставила чашку, чтобы можно было пить, вытирая свободной рукой глаза. - Я останусь здесь, с тобой, в твоей кровати. И я даже благодарна этой болезни. Эта ночь не только для утех и любви, а еще для заботы. Отставив опустевшую чашку, женщина забралась к любимому под одеяло и обняла его, прикорнув, как кошка, под бочок.
Лионель Савиньяк: Прежде, чем пить отвар, Ли приподнялся, чтобы поцеловать заплаканные глазки Марианны. - Прости меня, моя хорошая, - проговорил он. - Обещаю, что больше никогда не заставлю тебя плакать, что бы ни случилось. Затем Савиньяк послушно осушил чашку с остывшим горьковатым снадобьем и, обняв прильнувшую к нему Марианну, закрыл глаза, позволяя себе расслабиться. Следующие несколько часов его сотрясали приступы кашля, но он еще помнил себя, просыпаясь, а после вновь проваливаясь в липкий жар сна. Затем его лихорадка усилилась. Ли бредил. Он звал Марианну совсем осипшим от кашля голосом, несмотря на то, что она находилась рядом с ним.
Марианна: Баронесса спала вполглаза и чуть-чуть всхлипывала, с опасением ожидая утра. Милый звал. Она была рядом, опять обтирала его лицо и грудь то водой, то касерой, но либо лихорадка была только началом, либо, затаившаяся, только и ждала, когда Лионель ослабеет, чтобы одним ударом свалить после длительной прогулки. - Дорогой, что же делать мне? - тихо говорила Марианна, поглаживая мокрый лоб Лионеля. За окном забрезжил рассвет. Баронесса то сидела на кровати, то отходила к окну, то шепотом переговаривалась с прислугой, поднявшейся раньше обычного. Она металась между желанием дать любимому как следует поспать или все же послать за лекарем. Отослав слугу за свежим молоком, Марианна опять легла рядом с Лионелем. - Милый... Только не покидай меня, мне страшно, - она положила голову рядом с его головой на подушку. - Я люблю тебя.
Лионель Савиньяк: От обтираний Савиньяку становилось легче, как и от ощущения того, что Марианна рядом, от прикосновений ее нежных, прохладных рук... Организм графа боролся с болезнью всю ночь. К утру лихорадка спала. Ли открыл глаза. Сквозь полузадернутые портьеры спальню скупо освещал поднявшийся над Олларией серый зимний рассвет. Виски ломило, а внутри, от бесконечного надрывного кашля, казалось, болело все. Пить хотелось безумно. Савиньяк повернул голову на подушке. Марианна лежала рядом с ним, с закрытыми глазами. Лионель решил не беспокоить любимую, наверняка и без того промаявшуюся над ним всю ночь, и, протянув руку, дернул шнур, висящий рядом с кроватью, призывая слугу. Тот явился незамедлительно, почти бесшумно войдя в комнату и поклонившись хозяину. Ли открыл рот, чтобы попросить подать воды, и понял, что нем. Из губ вырвалось лишь хрипение - за ночь он сорвал кашлем голос. Савиньяк едва успел знаками объяснить слуге, что теперь ему необходимы письменные принадлежности, как новый приступ кашля не замедлил дать о себе знать.
Марианна: Марианна вздрогнула и подняла голову, щурясь спросонья и уже привычно поправила одеяло рядом с собой. - Тш-ш-ш... - успокаивающе провела рукой она по укрытому Лионелю и повернулась к слуге, который уже уходил, прикрывая двери. - Ли, милый, тебе легче? Радость моя, ты не спал всю ночь, от кашля, должно быть, у тебя сильно болит живот и горло... - она вздохнула и потерла глаза пальцами. Как ни странно, но она тоже не выспалась, то и дело просыпаясь, и обтирая, и укутывая любимого пациента. Однако надо было вставать и готовить ненаглядному бульон, сменить постель и белье. - Любимый, давай сменим тебе рубашку, - Марианна потянулась к Лионелю. - Как ты охрип! Может быть, вызвать лейб-медика? - обеспокоенно спросила она и только тихо ахнула, прикрыв пальчиками губы. - Ты совсем сорвал голос. Ох, боже мой, - она всхлипнула и поцеловала уже не такой горячий лоб Лионеля. - Милый, не говори ничего, только показывай... А, вот и перо с бумагой! Она уже догадалась, для чего слуга принес письменные принадлежности. Распорядившись о свежей курочке на бульон, она уложила перед Лионелем небольшую книгу, на нее постелила листки бумаги, рядом на столик поставила чернильницу, обмакнула перо и протянула Лионелю. - Хочешь что-то сказать мне, мое солнце и звезды?
Лионель Савиньяк: Ли прикоснулся рукой к больному горлу, но его любимая умница уже поняла все сама. Он поймал ее пальчики, чтобы поднести к своим горячим пересохшим губам, благодаря за то, что Марианна заботилась о нем всю ночь, а затем вздохнул, сожалея о своей немоте, и взялся за перо. "Любимая, я прошу прощения у тебя за эту беспокойную ночь, - написал он, - и бесконечно благодарен за твою заботу. Сейчас мне лучше, но безумно хочется пить и, - Ли ненадолго задумался, а затем дописал, - побриться." Написав последнее, он понадеялся, что Марианна поймет его правильно, а именно, что всю необходимые утренние дела он намерен совершить с помощью слуги и не в присутствии любимой. В конце записки он парой росчерков нарисовал розу и, улыбнувшись, протянул лист баронессе. Затем Лионель снова обмакнул перо в чернила и отписал во дворец о своем сегодняшнем вынужденном отсутствии. Эту записку он собирался передать туда с одним из слуг. Вторая, со схожим содержанием, должна была отправиться в особняк Савиньяков, чтобы там о нем не беспокоились. В последнем листе Ли написал четкие распоряжения для слуг, включающие чистку и растопку выстывшего за ночь камина и проветривание комнаты, а также безоговорочное и расторопное выполнение всех приказов баронессы.
Марианна: Пока Марианна читала, она улыбалась все шире и в конце просто поцеловала Лионеля в пересохшие губы. - С утра и такая чудная любовная записка, - она сложила бумагу, отложила на столик и налила в чашку воды, чтобы Ли сначала как следует утолил жажду, а потом - теплого молока. - Пей, милый. Тебе нужно смазать горло, а не просто смочить. Чуть позже ты выпьешь чай, а потом еще молока с медом и кусочком масла. Это может быть не совсем вкусно, но выпить придется. А мне твоя легкая небритость даже нравится - ты колючий, как ежик, - она потерлась носиком о шершавый подбородок графа. - Но будь по-твоему. Женщина встала, томно потянулась, накинула домашний халат и покинула спальню. За дверью ждал слуга. Марианна распорядилась об утреннем туалете графа и поспешила на кухню - пока капитана приводили в должный порядок, нужно было успеть приготовить себе шадди, а любимому пациенту - питательный бульон. На кухне она растерла между пальцев липовый цвет, мяту и ромашку, залила травяную смесь кипятком, потом поставила питье на окне остывать и загляделась на запорошенный снегом внутренний двор. Погода стояла великолепная. Снег так и искрился, не тронутый, как на улице, множеством ног и полозьев саней. Нет, определенно она должна как-нибудь с Ли поехать на зимние гулянья, на горки, каток, борьбу со снежками и прочие утехи... Но это когда он выздоровеет. Марианна запахнула халат на груди и стала помешивать ложкой закипающий бульон. Потом она сменит воду в нем три раза, чтобы варево не было слишком жирным и чтобы любимый мог выпить его столько, сколько захочет.
Лионель Савиньяк: После того, как Марианна ушла, Ли черканул на листе еще несколько распоряжений слугам. Когда все они были исполнены, умытый и свежевыбритый граф, полулежа на подушках поверх заправленной покрывалом кровати, в которой слугам пришлось сменить не только простыни, но и перину(за ночь с Лионеля сошло семь потов), в теплом халате и шейном платке, обмотанном вокруг простуженного горла, задремал в ожидании любимой. Слуга, проветрив комнату и растопив вычищенный камин, укрыл хозяина пледом и вышел.
Марианна: Марианна позавтракала в одиночестве, ожидая, пока придет слуга и доложит, что господин граф закончил свой туалет и его комната уже готова к тому, чтобы там можно было провести весь день у постели больного. Допив шадди, баронесса приготовила чашку для бульона, поставила на поднос все тот же кувшинчик с чаем, свежие булки, масло и бутылку с вином. Марианна хотела развлечь любимого хоть немного, поэтому спешно выдумывала, чем бы Лионеля занять на время болезни. Посыльного с запиской для Коко она уже отослала к себе домой, чтобы муж не волновался, хотя она прекрасно знала, как Констанс будет сетовать, что жена не боится заболеть и сама. Тихо зайдя в комнату с подносом, женщина нежно улыбнулась, глядя на лежащего на постели задремавшего графа. Осторожно поставив яства на столик, она присела рядом и опустила голову на подушку, тихо водя пальчиком по свежевыбритой щеке и подбородку Лионеля.
Лионель Савиньяк: Проснувшись от прикосновений нежных пальчиков Марианны Ли подумал, как это приятно - просыпаться именно так, особенно, когда чувствуешь себя не слишком хорошо, но вслух, увы, сказать этого не смог. Вместо этого он поцеловал кончики пальцев любимой и улыбнулся.
Марианна: - Еще раз с добрым утром, радость моя, - Марианна коснулась пальчиками его губ и приподнялась на локте. - Как бы мне хотелось угадывать твои желания по глазам! Хотя получать любовные записки так приятно... Просто потому что они написаны твоей рукой, - женщина удобно устроилась на животе рядом с Лионелем. - Мой господин граф желает позавтракать? Обещаю покормить из ложечки, - мурлыкнула она, не удержавшись, и по кошачьи потерлась о плечо графа.
Лионель Савиньяк: Ли погладил через халат спинку прильнувшей к нему любимой и переждал очередной приступ кашля, прежде чем кивнуть Марианне на ее предложение позавтракать. Аромат куриного бульона казался даже аппетитным, и Савиньяк предположил, что несколько ложек он сможет проглотить, тем более, из ручек его прекрасной "сиделки".
Марианна: Марианна устроилась поудобнее у плеча графа и постелила ему салфетку на грудь. Подавая ложку за ложкой прозрачный суп, она осторожно дула на каждую, чтобы не обжечь губы любимого, и приговаривала с улыбкой: - За матушку... За Эмиля... За Арно... За Марианну целых две ложечки!... - она засмеялась, вытирая его рот салфеткой и, смочив мякиш хлеба в бульоне, предложила Лионелю кусочек. - Тебе нужно поесть чуть больше, чем просто жидкость, милый. Потом я опять разотру тебя и посмотрю на твою поясницу, мой герой. Ты же будешь мужественно терпеть мой массаж? - вполне серьезно спросила она.
Лионель Савиньяк: Из-за болезни бульон показался Лионелю почти безвкусной теплой водой, хотя и с ароматом куриного мяса, а свежий булочный мякиш - куском прессованной деревянной стружки, но то, как Марианна кормила его, изрядно повеселило и подняло настроение. Ли старался не фыркнуть со смеху, чтобы не расплескать бульон, проглатывая ложки за матушку и так далее. Услышав про предстоящее ему новое растирание поясницы, он сразу погрустнел, но виду не подал. Ушиб ныл совсем не так, как вчера, и с этой болью уже вполне можно было смириться.
Марианна: - Мой капитан был большой умница, все скушал и не капризничал. Теперь он мужественно перенесет массаж и будет обласкан со всеми почестями одной куртизанкой, - Марианна отставила опустевшую плошку и стала растирать свои руки ароматным маслом. - Сними халат, любовь моя, в комнате уже прилично натоплено, ты не продрогнешь. Ложись на живот, я проверю твой бок, - она приподняла юбку и взобралась с коленками на кровать.
Лионель Савиньяк: Ли скинул халат и перевернулся на живот, подставляя спину рукам любимой. Зубы он стиснул заранее, прижавшись щекой к подушке так, чтобы Марианна не видела его лица.
полная версия страницы