Форум » Иные государства » "Ночь знамения", Агарис, 398 г. к.С. » Ответить
"Ночь знамения", Агарис, 398 г. к.С.
Мэллит: Действующие лица: Мэллит Матильда Ракан(НПС) Городская стража, дознаватель(НПС)
Ответов - 34, стр:
1 2 All
Мэллит: Ночь - время, когда Мэллит чувствовала себя наиболее комфортно. Ее не беспокоили взгляды прохожих и родных. Ночью она могла побыть одна, никем не замеченная, и, становясь ее безмолвной спутницей, видеть почти все. Поначалу часы тянулись слишком долго, но потом Мэллит научилась выбираться из собственной клетки, и это время суток стало самым радостным для нее. Вот и сейчас девушка дождалась, пока уснут родители и сестры, тихонько приоткрыла окно и обычным путем выбралась на ночную улицу. Сырой промозглый ветер, несущий капельки дождя, но самого дождя пока не наблюдалось. Ясное небо над головой радовало и согревало девушку, но еще сильнее грела мысль о том, что скоро Мэллит сможет увидеть Первородного. Девушка даже зажмурилась на несколько секунд от этой перспективы, вдыхая влажный осенний воздух. Она могла бы стоять так долго, но ночь слишком коротка, чтобы успеть все. Поплотнее запахнувшись в плащ, Мэллит торопливо побежала по крышам, стараясь не попасться ночной страже или случайным прохожим. Впрочем, это было не слишком сложно. Ночные гуляки скорее всего просто не заметили бы легкую, гибкую тень в темноте, а стража редко смотрела наверх. Пропустив патруль, девушка в удобном для нее месте соскользнула с крыши и теперь шла уже по улице, накинув на голову капюшон. Знакомые улицы плавно переходили одна в другую. Мэллит в очередной раз нырнула за угол. Охраны было слишком много, хотя ничего, что способствовало бы ее увеличению она вот так с ходу вспомнить не смогла. Разве что кто-то высокородный прибывает... - откинув пряди, упавшие на лоб, Мэллит поспешила дальше. Вот, наконец, и знакомое окно... Девушка остановилась у соседнего дома, изучая обстановку. Попасться сейчас означало только то, что придется долго оправдываться перед родителями. На первый взгляд все было спокойно, и девушка, решительно покинув свое убежище, осторожно подобралась к окну. Еще немного... Сердце Мэллит колотилось. Оставалось только заглянуть в окно, но тут смутные сомнения стали терзать душу. Девушка еще не понимала, что произошло, но решительно привстала на носочки, и, подтягиваясь за карниз, заглянула в комнату.
Бледный Гиацинт: Тяжелая штора в комнате Альдо была немного отодвинута, так, что снаружи можно было увидеть освещенную тусклым светом пары свечей спальню. Постель принца в изгнании была сбита и скомкана, потому с расстояния трудно было понять, лежит ли он, завернувшись в одеяло с головой, или его там нет, но главное, что бросалось в глаза - множество больших и ярких пятен крови на одеяле и простынях, неровно свисающих с кровати. От порыва холодного ветра вдруг стукнула рама - окно в комнате оказалось незакрытым.
Мэллит: Девушка ожидала увидеть все что угодно, но только не это. Тускло освещенная комната, пара свечей на столике возле кровати, скомканная постель... - Ой, мамочки! - вскрикнув, девушка от испуга разжала пальцы, и, падая на землю, прикрыла ладошкой рот, чтобы не закричать снова. Где-то в доме напротив хлопнули ставни. Опасаясь быть обнаруженной, Мэллит прижалась к земле и постаралась не двигаться. Первородный... Первородный Альдо... что с ним... - она не была настолько смелой, и больше всего ей сейчас хотелось закричать или расплакаться, но страх за любимого оказался сильнее всех остальных мотивов. Сидя на земле и прижимаясь к холодному камню стены, девушка подняла глаза на тихо скрипнувшее окно. Незакрытые ставни, то, что в первый момент упустила Мэллит. Он ранен... Первородный ранен... я должна ему помочь... - девушка зажмурилась, кусая губу и сжимая кулаки так, что костяшки пальцев побелели. - Ему плохо... Она попыталась подняться, чтобы снова уцепиться за край карниза и как-нибудь подтянуться, но озябшие пальцы соскользнули, и девушка снова упала, больно ударившись коленками о булыжную мостовую. Из глаз брызнули слезы. - Недостойная... недостойная... ты даже этого не можешь сделать... - Мэллит тихо всхлипнула и снова зажала рот ладошкой. По улице снова протопала ночная стража, не замечая притаившуюся за кадкой с дождевой водой девушку. Нужно было торопиться. Следующий патруль мог быть не так невнимателен. Мэллит поднялась и потихоньку забралась на подоконник; потом, спрыгнув в комнату, остановилась, не решаясь отойти далеко от окна. - Первородный... - позвала девушка тихо, опасаясь, что если ничего не случилось, ее просто поднимут на смех. -Первородный... Девушка замерла, вслушиваясь в тишину комнаты.
Бледный Гиацинт: - Альдо, ты не спишь? - внезапно раздалось из-за двери, ведущей в коридор, - У тебя свет горит... Я войду? Дверь спальни была незаперта, ручка повернулась, и в комнату вошла Матильда со свечой в руке. Сперва она уставилась на девушку в плаще у приоткрытого окна, а потом на запятнанную кровью кровать внука. Ее рука невольно поднесла свечу ближе - Альдо там не было, лишь скомканное одеяло и сбитые простыни. Матильда закричала от ужаса, а потом кинулась к девушке, чтобы не дать ей уйти. В коридоре послышался топот - в комнату на крик сбегались слуги. - Где Альдо? Что с ним сделали? Кто ты? - воскликнула она, словно коршун набрасываясь на хрупкую незнакомку.
Мэллит: Голос. За дверью. Мэллит затравленно оглядывала комнату в поисках укрытия. Она сейчас войдет. А может быть, дверь заперта? - еще чуть-чуть, и паническое состояние девушки разразилось бы безудержной истерикой. Дверь тихо скрипнула. Отчаявшись, Мэллит метнулась к окну, взлетая на подоконник, но не успела. По дому уже разлетался крик пожилой женщины, на который сбегались слуги. Не уйти... - фигура в плаще замерла на подоконнике, буквально на мгновение. И этого мгновения хватило, чтобы схватить ее и стянуть вниз. Мэллит упала в комнату, и все же, пусть и с большим трудом, сумела не потерять равновесия и устоять на ногах. Не зря же она половину детства провела, лазая по ночным городским крышам... Побледнев от ужаса, понимая, что раскрыта и завтра обо всем станет известно отцу, девушка зажмурилась, закрывая лицо руками. Кто-то сорвал капюшон и плащ, практически полностью скрывавший девушку. Светлые, золотисто-медные волосы красиво мерцали в свете свечи, которую женщина поднесла слишком близко к ее лицу. - Я не знаю, не знаю... - Мэллит чуть не плакала, пока чужие руки жестоко удерживали ее. - Я недостойная Мэллит, - она медленно подняла расширенные от ужаса глаза, оглядывая толпу прислуги и бабушку Первородного, грозно нависшую над ней. - Я ничего не делала... Не делала... - в отчаянии прошептала девушка. Под взглядом старухи Мэллит сжалась, кусая губу. Женщина сейчас казалось преступнице хищной птицей, способной заклевать ни в чем ни повинную жертву, а в роли добычи выступала как раз она сама. - Пожалуйста, высокородная... я ничего не делала... - неразборчиво залепетала девушка. Первые слезы высохли и теперь в ее глазах, взгляд которых был направлен на Матильду, явственно читался страх. - Пожалуйста... отпустите меня...
Бледный Гиацинт: Фигурка в плаще вскочила на подоконник, пытаясь убежать, но ужас от случившегося добавил Матильде прыткости, и она успела схватить ночную гостью прежде, чем та бы выбралась в окно. А дальше помогли слуги - с девчонки сорвали капюшон и скрутили ей руки назад. Кто-то уже побежал за стражей. - Твою кавалерию, гоганни! - удивленно воскликнула Матильда, увидев заструившиеся по спине девушки длинные золотисто-рыжие волосы, - Где мой внук, он жив? Куда вы его забрали? Она затрясла Мэллит за плечи, словно стараясь так добыть из нее ответ, а потом, внезапно, ее ноги подогнулись. Матильда оперлась о плечо слуги и была усажена им в кресло. - Должно быть жив, - проговорила она, - Зачем забирать мертвое тело... Из коридора снова донеслись шаги - один из слуг привел стражников.
Мэллит: - Я не знаю, я ничего не делала... - голос девушки дрожал от страха и от того, что ее сильно трясли за плечи. Голова беспомощно болталась из стороны в сторону, сильно вывернутые руки немного ныли, а коленки подгибались так, что если бы ее не держали слуги, то скорее всего Мэллит просто бы осела на пол, не в силах дальше стоять. - Я не знаю... От страха девушка забыла о вежливости и о том, что перед ней сейчас находится вдовствующая принцесса. То, что Ракан жив, не оставляло сомнений. Ранен, но жив. Это замечание бабушки, беспомощно опустившейся в кресло, не осталось незамеченным. Будь Мэллит менее напугана, она сама бы, пожалуй, пришла к такому выводу, но сейчас было не до размышлений. Все происходящее напоминало страшный сон, в котором главная роль была уготована именно ей. Кто-то из прислуги привел стражу. - Нет... - девушка охнула, и задергалась, пытаясь вырваться и продолжая не слишком внятно уверять, что она ничего не делала. - Пожалуйста, Блистательная... - слезы снова потекли по щекам Мэллит. Так много она не плакала уже давно. Наверное, с детства. С тех пор, как поняла, что ее наличие только расстраивает родителей. - Я не знаю, что с вашим внуком, я его не трогала... Упоминание всего народа заставило вздрогнуть. Неужели она могла думать, что гоганы могут что-то сделать Первородному? Неужели мы бы осмелились... Осознав это, девушка задергалась сильнее, в ужасе глядя на стражу.
Бледный Гиацинт: - Что здесь произошло? - спросил один из вошедших стражников в серых мундирах, окидывая взглядом комнату с окровавленной постелью, заплаканной перепуганной девушкой в руках слуг и обмякшей в кресле вдовствующей принцессой. - Мой внук пропал! - воскликнула Матильда, - Постель в крови... Эта девочка гоганни забралась в окно, но говорит, что ничего не знает... Что же это такое! - всхлипнула она. Слуга поспешно подал Матильде стакан воды, а стражник подошел к Мэллит. - Имя? - спросил он.
Мэллит: - Но я действительно ничего не знаю... - девушка тихо всхлипывала, пытаясь успокоиться. Время от времени ей удавалось говорить чуть более спокойно. Стражники оглядывали место происшествия. Вдовствующая принцесса, описывая им ситуацию, тоже едва не плакала. И именно этот тихий всхлип со стороны блистательной Матильды заставил девушку посмотреть на происходящее совершенно с другой стороны. Ведь она его тоже любила! Мысли из расплывчатых приобретали удивительную ясность и четкость. Мэллит смотрела на стражу, на вдовствующую принцессу, на слуг и все отчетливее понимала, что ситуация изменилась. Если еще пять минут назад на нее были готовы кинуться и растерзать без суда и следствия, то сейчас хотя бы выслушают, и, может быть, даже поверят. - Мэллит, недостойная Мэллит, - девушка опустила глаза, перестав дергаться и смиряясь со своим положением. К этому моменту слезы высохли и напоминали о себе только влажными разводами на щеках и покрасневшими глазами. - Пожалуйста, поверьте, я ничего не сделала... Она прекрасно понимала, что честность сейчас единственно верное решение, но как можно было признаться в том, что она тайно покинула комнату и убежала смотреть на Первородного? Она, Недостойная! Это было необходимо сохранить в секрете, во всяком случае от стражи.
Бледный Гиацинт: - А где он? Ты знаешь? - спросил стражник, кивнув в сторону окровавленной постели. - Значит, с гоганами надо разбираться, - пробурчал второй, оставшийся ближе к двери. - Альдо во что-то ввязался, - Матильда снова всхлипнула, - Это, должно быть, из-за денег. Накануне он сказал, что играл в трактире с проезжими торговцами и выиграл много... вместе с Робером. Она вытерла глаза. - Робер может что-то знать. Я сейчас же пойду к нему. Если только он тоже... не пропал. - Так, ну ладно, - сказал стражник, - Все это дело дознавателей, а наше дело - забрать девицу под арест. Утром к Вам придут, сударыня, - он поклонился Матильде. - А пока ее мы забираем. Он кивнул напарнику и вместе с ним подошел к девушке. - Идем. Не сопротивляйся. На месте расскажешь все, что знаешь, и зачем забралась сюда.
Мэллит: - Н-не знаю, - девушка замотала головой, так, что струившиеся по спине рыжие волосы взлетели каскадом, хлестнув кончиками по рука державших ее слуг. - Я не знаю, я видела только постель. Я испугалась и решила посмотреть... Пожалуйста, не забирайте меня... Если родители узнают, то меня снова запрут дома. Пожалуйста... Мэллит дрожала, отступая от стражи ровно настолько, насколько ей позволяли стоявшие сзади слуги. - Я только хотела убедиться, что с Первородным ничего не случилось... Пожалуйста, Блистательная... - теперь она обращалась к вдовствующей принцессе, почти умоляя ее. - Пожалуйста, я не сделала ничего плохого. Если бы ее сейчас не удерживали, девушка бросилась бы на колени перед Матильдой, но это было невозможно. - Прошу вас, Блистательная, позвольте мне пойти с вами. Я беспокоюсь за Первородного... - девушка в отчаянии кусала губы, понимая, что если она сейчас не предпримет ничего решительного, чтобы оправдать себя хотя бы в глазах вдовствующей принцессы, то завтра не сможет смотреть в глаза родителям и сестрам. Мэллит представила, как будет расстроена мать и рассердится отец, и в ужасе от этого видения зажмурилась, отгораживаясь ото всех темнотой и не двигаясь с места. Так иногда делают дети. Не вижу, значит меня нет.
Бледный Гиацинт: Матильда вытерла глаза платком и посмотрела на бледную девушку, почти ребенка, которая стояла, зажмурившись от страха, и лепетала о том, что ничего не знает. Беспокоится она... за Первородного. - Так зачем же ты забралась сюда, дурочка? - спросила вдовствующая принцесса. - Хватит, - стражник грубо схватил девушку за руку, едва не выворачивая ей запястье, - Она тут до утра сейчас будет Вам байки рассказывать, чтобы поверили и отпустили, а у нас служба, - он дернул Мэллит за руку, а другой стражник железной хваткой взял ее за плечо. - Идем. И не думай вырываться или сбежать. Они поволокли девушку к выходу и очень скоро оказались с ней на улице. Разжалобить стражников по дороге было трудно, а вывернуться и сбежать - еще труднее. Иметь дело с юркими и шустрыми воришками, норовящими улизнуть от наказания, им приходилось часто, сноровки верным слугам закона было не занимать, так что Мэллит довольно быстро была доставлена в городскую тюрьму и брошена в холодную каменную камеру, которая сейчас пустовала.
Мэллит: - Я только хотела проверить... - девушка осеклась, резко оборванная одним из стражников. Сопротивляться городской охране не было ни малейшего желания. Слишком много разных слухов о них ходило. - Больно! - Мэллит вскрикнула, когда ее крепко схватили за руку. - Блистательная... - попробовала она еще раз воззвать к вдовствующей принцессе, но ее уже резко дернули, вытаскивая в промозглую осеннюю погоду. Теплый плащ остался в комнате. Стража и не подумала ни забрать его, ни накинуть на арестованную. - Я не сбегу, пожалуйста... мне больно... - хрупкая Мэллит едва доставала стражнику до груди, и тот с легкостью тащил ее так, словно она ничего не весила. Она не успевала за широкими шагами конвоиров и, чтобы не вывернуть плечо, ей приходилось почти бежать за ними. В этом темпе они незаметно пересекли половину города, пока не добрались до городской тюрьмы, где Мэллит передали из рук в руки новым караульным, а те в свою очередь оттащили ее в холодный каменный мешок. Не одетая для такой погоды, Мэллит почти сразу замерзла. Сначала она пыталась согреться, засунув руки подмышки и обхватывая себя. Потом заставила себя подняться и немного походить по камере, потом, окончательно выбившись из сил, села на пол, свернувшись, и тихонько заплакала от страха перед будущим и холода. Холод все сильнее донимал ее, девушка не выдержала и, поднявшись, подошла к двери. - Пожалуйста... выпустите меня! - тихонько позвала она. - Я замерзла... пожалуйста... - она осторожно посмотрела в щель, через которую заключенным давали еду.
Бледный Гиацинт: Засов лязгнул в двери почти сразу, как девушка стала молить ее выпустить. Тюремщик отпер дверь и зажег факел на стене, потом в полутемную камеру вошел дознаватель. - Тебя зовут Мэллит, ты гоганни? - спросил он замерзшую и заплаканную арестантку. - Отвечай!
Мэллит: Первое время никто не отвечал, и девушка уже хотела повторить свою просьбу, когда совершенно неожиданно с той стороны двери раздались тяжелые мужские шаги. Мэллит уже почти не верила, что ее когда-нибудь выпустят, и скрежет замка заставил её отшатнуться к дальней стене, размазывая по щекам слезы. Но это был всего-навсего тюремщик. Он вошел и вставил зажженный факел в крепление. Следом за ним вошел еще один человек, от которого девушка шарахнулась второй раз, буквально вжимаясь в стену, настолько ледяным показался девушке его голос. - Д-да, добрый человек... - Мэллит отвечала дрожащим от испуга голосом. - Недостойная Мэллит. Девушке еще ни разу не приходилось попадать в тюрьму и общаться с дознавателем; она совершенно не представляла, как себя вести, что говорить и делать, к тому же она замерзла и была сильно напугана. - Скажите, сейчас уже утро? Мэллит задала вопрос, который ее нервировал гораздо больше, чем все остальное. Если сейчас утро, то ее отсутствие, наверняка, скоро обнаружат, если уже не обнаружили, а это означало, что ее скорее всего лишат и этого кусочка свободы. Только зачем она нужна, эта свобода, если у нее не получилось защитить Первородного?
Бледный Гиацинт: Дознаватель покачал головой. - Еще ночь, - сказал он. - И пока ты не признаешься, кто твои сообщники, и куда они увезли Альдо Ракана, спать тебе не придется. Говори, - мужчина уставился на гоганни в упор и повторил вопрос: - Куда твои сообщники увезли Альдо Ракана?
Мэллит: Мэллит облегченно выдохнула, закрывая глаза. Вот только допрос грозился затянуться по одной простой причине: у неё не было и не могло быть сообщников, и она совершенно не представляла, где сейчас искать Первородного. - Почему... почему вы мне не верите? - девушка подняла заплаканные глаза на дознавателя. - У меня нет сообщников, и я сама бы хотела найти Первородного, но я не знаю, что там произошло. Я испугалась, когда увидела пятна крови на кровати... Я испугалась, что он убит... Постель лежала так, что мне показалось... Девушка говорила торопливо, словно опасалась, что ее перебьют, заставят замолчать и больше не дадут сказать ни слова. Мэллит требовалось выговориться. Хотя бы кому-то, и этим кем-то стал не вовремя попавший под руку дознаватель. От холода стучали зубы. Мэллит снова обхватила себя за плечи, стараясь хоть немного согреться, но это не получалось. - Пожалуйста... добрый человек, дайте мне что-нибудь теплое... Я очень замерзла, а мой плащ остался в доме блистательной Матильды. Прошу вас...
Бледный Гиацинт: - Для чего тогда ты пришла к нему в дом ночью? - спросил дознаватель, пристально глядя на Мэллит. Он кивнул тюремщику, и тот вышел, временно оставив их в камере вдвоем.
Мэллит: Если слягу в горячке, то опять расстрою родителей... - Мэллит умоляюще посмотрела на дознавателя. Неужели тот не понимает, насколько здесь холодно? Но мужчина не торопился приносить теплые вещи и не спешил никого за ними посылать. - Я к нему не приходила, - уши у девушки покраснели, но в отблесках факела это совершенно не было заметно. - Я гуляла, увидела свет и случайно заглянула в окно... Девушка вдохновенно придумывала, изменив только мотив. О том, что она приходила специально, не должен был знать никто. - Я знала, что это комната Первородного, - тихо. - Иногда я видела его в этом окне. А сейчас я испугалась, когда увидела кровь, и не придумала ничего лучше, чем забраться, чтобы посмотреть все ли с ним в порядке. Мэллит закончила, надеясь, что ей поверят. В общем-то соврала она только один раз, да и то не слишком значительно. - Добрый человек, прошу вас, я очень замерзла...
Бледный Гиацинт: - Значит, ты следила и подсматривала за ним давно, - подытожил дознаватель. Вернулся тюремщик с двумя казенными одеялами и кружкой чего-то горячего в руках. Дознаватель снова кивнул, и оба одеяла оказались на плечах у замерзшей арестантки, чтобы она могла в них завернуться. Потом тюремщик дал ей кружку и снова вышел. - Пей, - сказал дознаватель. - И подумай, надо ли тебе покрывать тех, кто тебя бросил. Ведь твои тебя бросили, - он снова посмотрел на девушку в упор. - Схватили Альдо Ракана по твоей наводке и сбежали. В городе сейчас не осталось ни одного гогана. Ваши дома и трактиры пусты. Ты ведь не думала, что твои тебя бросят после того, как ты сделала то, что они тебе сказали, верно? Помогла забраться в его дом, вынести его через окно, а потом просто не успела сбежать и попалась. А твоей родне на тебя плевать, все гоганы вымелись из города. Они бросили тебя, и теперь отвечать за них всех будешь ты. Так может, теперь ты скажешь правду?
Мэллит: - Я не следила, нет, не следила, - девушка едва не плакала. - Вы меня совсем неправильно поняли, я только видела его в этом окне, когда гуляла! Кто-то набросил ей на плечи одеяло. Мэллит не видела своего спасителя. Только слышала, как открылась дверь, почувствовала, как на плечах оказалось одеяло, а в руках горячая кружка. - Спасибо, добрый человек, - Мэллит подняла глаза на тюремщика и замерла. - Как не осталось ни одного гогана? - В это невозможно было поверить. Весь народ бросил насиженные места и сбежал? Что могло произойти за то время, пока она гуляла? И почему? - Я не слышала об этом, - изумленный вид девушки говорил лучше любых слов. - Мои родители никуда не собирались. Им не может быть плевать... не может... - девушка отчаянно замотала головой так, что едва не выплеснула горячую жидкость себе на руки. - Нам было некуда уходить. Мэллит сжимала в руках горячую кружку так, словно это была ее единственная защита. - Я не помогала, я никому не помогала, - сейчас она была почти в отчаянии. - Я не знаю, где Первородный. Пожалуйста... вы ведь солгали. Вы ведь сказали неправду, что в городе нет гоганов? Девушка заметно нервничала. Сейчас не радовало даже горячее питье, предложенное тюремщиком.
Бледный Гиацинт: Изумление Мэллит явно было неподдельным. - Стало быть, гоганы тебя и правда бросили, - сказал дознаватель, продолжая вглядываться в лицо девушки, - А ты не думала, что так с тобой поступят. Ну так подумай теперь, стоит ли их выгораживать. Мне не столько нужны сами твои сообщники, сколько необходимо найти Альдо Ракана. Агарис предоставил Раканам убежище, а значит, и защиту, очень давно. И если ты перестанешь отпираться и расскажешь все, как было, тебе это зачтется. Я обещаю, что тогда тебя отсюда выпустят. Гуляла, - усмехнулся он, - такого я еще не слышал. Ну придумала бы чего получше, глупышка. Дочери гоганов не гуляют по ночам.
Мэллит: - Я некрасивая, - гоганни опустила голову, посмотрев на себя. - Недостойная Мэллит. Мне не смогли найти жениха, и я долгое время сидела взаперти. Тогда я научилась уходить из дома. Я могла это делать только ночью. Мэллит немного согрелась, перестав стучать зубами. Горячую кружку девушка все еще сжимала в руках, не понимая, что случилось с гоганами. - Я не знаю, где он, не знаю, - она покачала головой, показывая, что и в самом деле совершенно не ведает, что происходит в городе. - Я бы сама хотела это узнать. Гоганы никогда бы не причинили вреда Первородному. Девушка, наконец, оставила кружку в покое, отставив ее в сторону, и невольно опустилась на пол. Коленки отказывались ее держать, а в то, что ее народ мог оставить Мэллит, ставшую залогом, верилось с трудом. И все же, если это правда.... С ним наверняка что-то случилось... Я должна его найти... должна... Мэллит найдет Первородного...
Бледный Гиацинт: - Может, ты и думала, что не причинят. Но причинили. Свои же тебя и обманули, - продолжил дознаватель, а потом подхватил гоганни, оседающую на пол, и перенес ее вместе с одеялами на невысокий деревянный настилю - Так что думай, надо ли тебе теперь одной отвечать за всех, кто причастен к похищению Альдо Ракана. Дознаватель поставил кружку, в которой еще оставался горячий напиток, рядом с Мэллит и ушел.
Мэллит: - Это не гоганы, я уверена, это не мы, - теперь Мэллит почти шептала. Обвинение было слишком нелепым, чтобы в него поверить. Сильные руки подхватили её с каменного пола и отнесли в угол, усадив на деревянный настил. После дверь снова захлопнулась. Дознаватель вышел, оставив девушку в одиночестве. Мэллит лежала под одеялами, свернувшись от холода и прижимая коленки к груди. Выбраться из этого каменного мешка не представлялось возможным, а мысли, бродившие в голове, не давали уснуть. Нет, дознаватель, конечно, обманывал. Не могли ее бросить, не могли и все тут. А может быть это правда? и все они ушли? Но почему? Несмотря на все сомнения, Мэллит была уверена в одном: похищение организовали не гоганы. Но тогда кто? И почему ее народ сорвался с насиженных мест и ушел? Все происходящее было непонятным и пугающим. Отчаянно хотелось плакать, но сейчас не время и не место. Нужно как можно быстрее выбираться отсюда. Вот только как это сделать, Мэллит пока не представляла. В любом случае, сейчас стучать и звать тюремщика бесполезно. Девушка подняла с пола кружку с горячей, вернее уже теплой жидкостью и выпила ее, стараясь сохранить то тепло, которое еще оставалось, и только после этого окончательно свернулась на жестком настиле и задремала, совершенно измотанная страхом и событиями ночи.
Бледный Гиацинт: Едва Мэллит успела смежить веки, как что-то разбудило ее, заставило открыть глаза. Девушка могла увидеть, что на стене полутемной камеры напротив постепенно проступал рисунок. Вскоре он стал довольно отчетливым. Это был портрет Альдо. Лицо принца в изгнании было бледно и искажено ужасом, словно он видел перед собой что-то жуткое. По его виску стекала струйка крови, запачкавшая светлые волосы и щеку. Позади Альдо виднелись нарисованные стены и церковь, но не эсператистская церковь Агариса, а олларианская. Это была Ноха. Портрет проявился на стене полностью, а потом задрожал и треснул. На его месте образовался открытый ход.
Мэллит: Сколько ей удалось поспать и удалось ли вообще, девушка не представляла. Отчего-то стало невероятно холодно. Вот только это был не внешний холод насквозь промерзшего помещения, а тот внутренний, поднимающийся из самой глубины души, который порождается великим страхом. Мэллит распахнула глаза и села, буквально подброшенная этим чувством. На стене напротив нее отчетливо проступал рисунок. Сначала тонкие линии, очерчивающие контур, затем все лучше и лучше прорисовывались черты. - Альдо... Первородный... - шептала Мэллит стискивая пальцами край одеяла так, что побелели костяшки пальцев. - Альдо... - Родные черты человека, за которым она столько раз тайно наблюдала, сейчас были искажены. Даже сквозь рисунок Мэллит отчетливо чувствовала, как ему больно и страшно. Девушка вскочила и замерла, завороженная зрелищем. Портрет проступал просто из стены. Его никто не рисовал. Дальше была церковь. Девушка не знала ее. Она никогда не видела подобных строений и не могла узнать место, которое ей показывали. Единственное, что Мэллит могла сказать точно, - в их городе такой не было. Она облазила достаточно мест за время своих ночных прогулок, чтобы судить об этом с уверенностью. Сердце девушки сжалось от боли перед этим зрелищем. Из глаз снова потекли слезы. Портрет проступил полностью и отчетливо, когда девушка почувствовала, что снова может шевелиться. - Первородный, ему плохо... - Мэллит вскрикнула, и портрет словно ждал этого. Он задрожал и с тихим хрустом ломающегося камня треснул, открывая проход. За стеной послышались тяжелые шаги. Девушка с ужасом посмотрела сначала на дверь, потом на проход и снова на дверь. Собрав в кулак все свое мужество, она рванулась к проходу, стараясь успеть раньше, чем за ней начнется погоня. И только перед самым разломом она замерла, робко коснувшись пальчиками края разорванной стены. - Недостойная идет к тебе, первородный... - прошептала Меллит, чуть заметно дрожа от соприкосновения с тайными силами и от страха перед всем происходящим. - Где бы ты ни находился... - выдохнула она, стараясь не обращать на гробовую тишину за дверью, - и да помогут мне повелители... С этими словами Мэллит зажмурилась и сделала первый шаг в образовавшийся проход.
Бледный Гиацинт: Черный "лаз" принял девушку, провел вперед недолгим темным коридором сквозь каменную стену, после чего "выпустил" ее наружу. Тюрьма осталась где-то позади; с помощью таинственного хода, открывшегося за портретом Альдо, гоганни невероятным образом удалось выбраться из застенка и остаться незамеченной. Мэллит снова оказалась на улице, на этот раз, одна. В Агарисе еще стояла глубокая ночь, вокруг не было никого, ни случайных прохожих, ни городского патруля.
Мэллит: Путешествие по темному коридору оказалось недолгим и не таким страшным, как себе представляла девушка. Всего лишь несколько шагов в полной темноте - и снова звезды. Мэллит оказалась на улице, оставив стены тюрьмы далеко за спиной. Девушка отлично знала это место. Оно было недалеко от ее дома, нужно было только свернуть после второго перекрестка и пройти один из трактиров отца. Девушка обернулась посмотреть на проход и вздрогнула. За спиной была обычная серая каменная стена дома молочника. Мэллит охнула от изумления, хотя и ожидала чего-то подобного. Звук показался девушке настолько громким, что она присела и зажала рот рукой. Нужно было найти Ракана. Сердце отчаянно колотилось, когда девушка думала о нем, а глаза наполнялись слезами. Интуиция и все приметы подсказывали чуткой девушке, что с ним случилась беда. Но где его искать, оставалось загадкой. - Спасибо, повелители, - девушка поклонилась каменной стене, где совсем недавно был проход, и закрыла лицо ладонями, вспомнив все, что ей сказал дознаватель. В городе больше не было ни одного человека из ее народа. - Я не верю, не верю... - прошептала девушка. Нужно было действовать как можно скорее. Наверняка надзиратели очень быстро обнаружат ее исчезновение, если уже не обнаружили, и начнут облаву. Мэллит бросилась бежать, стараясь не оглядываться и не наткнуться на прохожих и патруль. Один раз ей все же пришлось задержаться, спрятавшись за стоявшую возле дома повозку, когда из трактира вывалился пьяный мужчина. Слава повелителям, ему было не по пути с Мэллит, и девушка облегченно выдохнула, когда тот, распевая непристойные песенки, направился прочь от нее. Весь остальной путь девушка проделала без приключений. Проворно забравшись в собственное окно, она вышла из комнаты, чутко прислушиваясь к тишине в доме.
Бледный Гиацинт: Дом встретил Мэллит тишиной и темнотой. В коридорах и комнатах все свечи были потушены. Дом был пуст, причем по разбросанным вещам и снеди было видно, что гоганы собирались второпях. В комнате Мэллит на ее кровати среди всего прочего беспорядка лежала стопка неожиданно аккуратно сложенного мужского платья, которое подошло бы хрупкому по телосложению юноше. На подушке лежала широкополая шляпа, кошель с деньгами и записка... На полу у кровати стояла корзина с заботливо уложенной едой.
полная версия страницы