Форум » Провинции Талига » "Излечение", Хексберг, 399 к.С. » Ответить
"Излечение", Хексберг, 399 к.С.
Бледный Гиацинт: Действующие лица: Руперт фок Фельсенбург Валентин Придд Ротгер Вальдес
Ответов - 18
Валентин Придд: Нельзя сказать, что Валентин утратил веру в свои силы после неудачи со штормом, но он был к этому близок. Он мог закрыть глаза и услышать голос моря. И теперь на нем лежало ещё больше ответственности. В частности - за того паренька, что едва вырывался из поена кошмара и был в ужасном состоянии. Способна ли его стихия лечить? Он был должен это проверить и вытащить их гостя из кошмара. Благо вечный источник его стихии всегда был под рукой. Принеси Руперта на набережную было самым простым делом из всех. Дальше начиналось намного более сложное. Валентин вскинул вверх руки - и послушные волны создали для него и его пациента спуск в стихию. Держа Руперта, Валентин опустился вниз, под воду. Он утягивал за собой дрикса, словно хотел утопить и сам был русалкой, однако он лишь хотел помочь. Бессознательный паренёк последовал за ним, пока никак не реагируя на происходящее. Подводный мир был прекрасен, величественен. Движения течений создавали иллюзию, будто в этих водах можно встретить найери, однако сейчас духов воды не было. Был только Повелитель. Краем своего сознания Валентин чувствовал отчаяние духов стихии и потому должен был хранить ледяное спокойствие. Все внимание Тинэ сосредоточилось на больном. Сам Валентин мог неведомым образом дышать под водой, однако Руперт начал захлебываться, словно пока стихия вредила лишь его телу, но не пленившим его тварям. Вода пока что была лишь угрозой, а не спасением. И погружение в царство стихии не помогло. Невероятно светлые глаза Валентина забегали, стараясь найти выход. Стараясь удержать воду от убийства, он терял все больше сил. А потом его осенило. Старые обряды обращают энергию стихий против потустороннего орудия, но Валентин пока лишь воздействовал на внешнюю оболочку. С напряжением представив кокон, в котором находился Руперт, ловушку его кошмара, Валентина направил силу воды на уничтожение клетки. Та треснула, и теперь Тинэ решил помочь уже телу Руперта. Холодные губы Тинэ прижались ко лбу Руппи, и Придд резко почувствовал, как вся энергия в его теле, вокруг него - вошли в Руперта. Столь резкий отток вызвал головокружение, однако за пеленой полуобморочного состояния Валентин видел, как клетка рухнула, а сам Руперт начал захлёбываться. Он очнулся, окончательно! Повинуясь желанию Повелителя, волны и течение вынесли их обоих наверх, к воздуху.
Руперт Фельсенбург: Руперт никому – разве что самому злейшему врагу – не пожелал бы испытать то, что он пережил, пока Валентин трудился, избавляя его от магической напасти. Он, правда, не чувствовал боли, но словно лишился собственной воли, речи, памяти, не мог использовать силу своего разума, он стал тряпичной куклой, которую злые дети рвали из рук Повелителя волн. Очень злые, с острыми крысиными зубами… Только этот мимолетно мелькнувший зловещий образ и остался у него в памяти, когда они с Валентином вынырнули на поверхность моря. Руппи била дрожь, как бывает, если слишком долго плаваешь, но в целом самочувствие было отличное. - Что это было? – спросил он, переведя дыхание. – И что дальше?
Валентин Придд: В отличие от Руперта, Валентин чувствовал себя плохо. Дышал он очень тяжело, грудь герцога мерно вздымалась, а светлые, почти водяного цвета глаза ничего не видели. Совсем, темная пелена заполонила его взор - напряжение и потеря сил давали о себе знать. Веки чуть дрогнули и невидящие светлые глаза смотрели на Руперта несколько ошалело, устало и обескуражено. - Вас... вытащил вас. Магия не будет вас мучить, но охлаждение еще способно вас убить, - слабо говорил находившийся в полуобморочном состоянии Валентин.
Руперт Фельсенбург: - Давайте выберемся на твердую землю. И согреемся, - предложил Руппи, чувствуя огромное облегчение оттого, что темная полоса в его жизни закончилась - хотя теперь у него оставалось еще много жизненных проблем, но эти проблемы уж как-нибудь решатся обычными земными способами... - Вам нехорошо, я вижу. Чем я могу вам помочь?
Валентин Придд: - Кажется, сейчас тащить меня придется вам, - так же слабо откликнулся Тинэ. - Мне нужно отдохнуть, и все. Нужно... - Валентин старался говорить, но его не слушались мышцы. - Если отрублюсь... Дом вице адмирала. Туда, - шептал Тинэ, бледнея еще сильнее. Руки и ноги были тяжелые, в голове кровь пульсировала, голову сжали в тисках, и каждый звук отдавался болью. Казалось, из носа пойдет кровь. Почему вода не помогает? Почему не дает сил? Спать...
Руперт Фельсенбург: Что происходило с Валентином, почему ему вдруг стало так плохо? Руппи отложил размышления на потом - когда все наладится. Сейчас нужно было спасать человека. Он обхватил своего спасителя одной рукой, а другой подгребал, - откуда и силы взялись? - пока наконец не ощутил под ногами твердое дно. Он устал, но это была обычная физическая усталость, и её можно было преодолеть. Но потрясение всё-таки сказывалось: вытащив Валентина на берег и усадив его на большой камень, он не сразу сообразил, где они находятся и куда идти. Однако через пару минут сознание прояснилось, и Руппи понял, что до адмиральского дома на самом деле совсем недалеко. - Мы скоро будем на месте, - сказал он, положив Валентину руку на плечо. - Вам лучше? Сможете пойти самостоятельно, или мне понести вас?
Валентин Придд: Сев на камень, Тинэ спрятал лицо в руках. Мир неприятно шатался, вызывая опасение, что молодого герцога очень некуртуазно стошнит на камни. Валентин ловил ртом ночной воздух, стараясь вдыхать побольше. Однако несмотря на зеленоватый оттенок лица, на тяжесть в голове и нетвердые ноги, позволить кому-то себя нести Валентин не мог. Он, разумеется, не Окделл и не Арно Савиньяк, но и у него есть гордость. И честь, своеобразное приддовское о ней понятие. Потому встав с зеленым лицом и каменным на нем выражением, герцог сказал идеально спокойным, но очень слабым голосом: - Благодарю Вас. Я дойду. В глазах было темно, в ушах - колокольня, но Валентин все же дошел. И когда они оказались в особняке, он забеспокоился о здоровье подопечного. - Как вы себя чувствуете после нашего заплыва? Забавно, как манера Ротгера говорить стала сказываться на манере говорить Валентина.
Руперт Фельсенбург: Руппи понял, что настаивать на поддержке не стоит, но всю дорогу до дома он старался держаться поближе к Придду, на всякий случай. Но всё обошлось, и когда за ними закрылась дверь, Руппи сразу почувствовал и облегчение, и слабость. Он опустился на первую попавшуюся скамью и закрыл было глаза, но, услышав вопрос Валентина, встрепенулся. - Как я себя чувствую? - переспросил он. - Забавно слышать это от вас! По-моему, вам было хуже. Но если сейчас выпить вина и немного поспать, думаю, мы оба будем уже вполне в порядке. Вопрос в том, как понять, что собственно случилось и что нам с этим делать дальше?
Валентин Придд: - Я вытащил вас из плена стихий, из плена потусторонних существ, но кажется, пожертвовал частью своих сил. Искренне надеюсь, что после сна или прогулки станет лучше, - потому что если нет, то у них проблемы... Валентин стоял ровно и верно, но ноги слегка подкашивались. Тинэ прикрыл глаза, прислонившись к стене. - Полагаю, что нам надо отдохнуть обоим. Прийти в себя. Сейчас вам ничто угрожать не будет, но... - Тинэ на мгновение замолк. Что если Руперта снова попытаются пленить? Быть может, стоит организовать наблюдение? - Вам найдут комнату, и я попрошу слуг следить за вашим состоянием, чтобы вас не... пленили снова.
Руперт Фельсенбург: - Отдохнуть я не откажусь, но следить... Вы думаете, эти... существа могут проникнуть в дом? Даже в дом Вальдеса? - поинтересовался Руппи. - Вы знаете о них что-то достоверное или просто на всякий случай беспокоитесь? Я почему-то думаю, что они теперь оставят нас в покое, хотя бы на некоторое время. Ведь не только мы боролись с ними, но и они с нами, должны же они тоже терять какие-то силы? Или нет?
Валентин Придд: - Скорее перестраховываюсь, впрочем, я не исключаю такой возможности. Я знаю ситуацию, когда в плен попадали даже в укрепленном с магической точки собственном доме, - ровно ответил Валентин, не распостраняясь в подробностях. Не стоит говорить о том, что это был Повелитель Скал в родовом замке. - тем не менее, если что-то и произойдет, то здесь буду я, так что вы можете быть спокойны. Вряд ли можно считать более надежной систему защиты, чем защиту Повелителя и одного из его близких вассалов. - Должны, и недавно помимо вас им было нанесено другое поражение, насколько мне известно, - как бы не был Валентин невысокого мнения об Окделле сейчас его выздоровление и вызволение были кстати, - что дает нам преимущество. Неиллюзорное.
Руперт Фельсенбург: - Понятно, - со вздохом ответил Руппи. - Значит, война идёт не только в мире реальном, и не только обычным оружием... но ради тех же целей, если я правильно понимаю. Но это значит, что новые нападения возможны, пусть даже не в ближайшие дни. Я бы хотел знать, можно ли распознать приближение этой опасности заранее, и какими способами можно её сопротивляться. Вы явно знаете об этом предмете гораздо больше, чем я. И если уж вы считаете нужным за мной присматривать, не просветите ли меня? Почему бы не совместить беседу с отдыхом? Признаться, я буду чувствовать себя лучше и спокойнее, когда лучше пойму ситуацию!
Валентин Придд: Сил стоять практически не было, но Валентин старался держаться. В голове шумело и что-то стучало в висках, словно туда кто-то поместил кусочек бушующего моря, и сейчас волны яростно били изнутри о череп, пытаясь освободиться. Мысли путались. "Я должен проследить, чтобы ничего не случилось... - Валентин едва заметно пошатнулся, еще сильнее уперевшись плечом в стену, возле которой стоял. - Нельзя показать ему слабость." - Распознать, - молодой человек повторил слова спасенного. "Или пленника?" - мысль мелькнула в голове и ушла, а он сам сосредоточился на том, чтобы попытаться ответить на заданный вопрос. - Распознать, вероятнее всего, нельзя. Увидеть этих тварей можно, но сделать это могут не все, а только те, в ком течет кровь повелителей, но как от них защититься, я не знаю. - Валентин медленно перевел взгляд на Руперта. Как бы он ни храбрился, молодой человек не мог не понимать, что силы его постепенно оставляют, и сейчас он не в том состоянии, чтобы сопротивляться. Гордость, конечно, гордостью, но здравый смысл никто не отменял. Вздумай сейчас Руперт напасть, Валентин ничего не сможет противопоставить грубой силе. - И все же, я настаиваю на полноценном отдыхе, не сопряженном с беседой. Мы смогли вам помочь, но я все еще не уверен в вашем состоянии и, боюсь, беседа может повредить вам. Валентин лукавил. Он прекрасно знал, что у него все получилось, но не признаваться же, что отдых нужен не столько Фельсенбургу, сколько ему самому. Да и крепкие надежные слуги будут куда лучшей охраной, чем он сам в его состоянии. В это время усталый мозг молодого человека судорожно продумывал варианты, как бы половчее дать указания прислуге, чтобы они не спускали с пленника глаз.
Руперт Фельсенбург: Руппи уже был в состоянии трезво оценить ситуацию, И ПОНЯЛ, что разговор с явно изнемогающим Приддом не даст ничего толкового, лучше было остаться наедине и попытаться собрать собственные силы для следующего разговора. "А разговоров будет много, - подумал он с горечью, - мне теперь только сидеть и подчиняться..." Быть пленником, пусть даже в таких комфортных условиях, - это новый опыт, без которого Фельсенбург с радостью обошелся бы. Но деваться некуда. - Вероятно, вы лучше разбираетесь в этих вопросах, и мне остается только с вами согласиться, - сказал Руппи сдержанно, но учтиво. - Прошу указать, в каком помещении я должен буду постоянно находиться, и я охотно прилягу отдохнуть. После чего буду рад продолжить разговор.
Ротгер Вальдес: Бешеный быстро шагал привычной дорогой, не обращая внимания на пронизывающий ветер. Мысли были заняты только что состоявшимся советом по поводу наглого нападения дриксов на бухту Хексберг. Адмирал был крайне недоволен и раздражен, и Ротгер в полной мере разделял эти чувства. Три корабля потоплены одним брандером, подобное не спишешь на одну лишь удачу и ротозейство. Хотя и то и другое сыграло немалую роль, как сердито заявил Альмейда. Бешеный не был склонен выяснять причины такого неслыханного успеха дриксов, о чем он со свойственной ему прямотой и заявил адмиралу. Нужно было ответить дриксам. Без промедления. Вальдес чуть ли не силой потащил старого друга к большой настенной карте побережья Устричного моря. - После нападения дриксы отступили, но возможно, они затевают что-то еще, - с нажимом говорил Бешеный. - Но в любом случае, они не пойдут на юг. Это было бы для них слишком рискованно. Я готов поставить ящик "Проклятой крови" на то, что они будут продвигаться к северу, не приближаясь к берегам и держась подальше от отмелей. И именно здесь у нас будет преимущество. Палец Ротгера уверенно воткнулся в карту севернее Хексберга. - И откуда же такая убежденность? - с некоторым сомнением воззрился на него Рамон Альмейда. - Ветер, друг мой, ветер, - усмехнулся Бешеный. - За окном нетрудно заметить довольно мерзкую погоду. Ее принес северный ветер. Против которого сейчас пытаются идти дриксы, вспоминая все известные им ругательства, и придумывая на ходу новые. - И ты предлагаешь... - И я предлагаю. При таком встречном ветре они не смогут держаться вместе, их неминуемо отгонит друг от друга. А это значит, что мы сможем на... скажем, четырех-пяти галерах догнать их, и взять абордажем. Ночью. - Не думаешь ли ты, любезный друг, что это слишком самонадеянно? Четыремя-пятью галерами брать четыре боевых корабля? - Если тебе показалось, что я сейчас вздрогнул, то это лишь от того, что ты напомнил мне моего дядюшку. Кто, как не он знает о моей бестолковой самонадеянности, и старается почаще напоминать мне о ней. Естественно, я не собираюсь брать сразу всё и наверняка. Именно по этому необходимо нагнать их ночью. Они наскоро обсудили детали, причем Альмейда настаивал, чтобы Бешеный взял все имеющиеся в порту галеры, а Вальдес упирался, указывая на то, что в такой операции гораздо важнее бесшумность и слаженная работа всех команд, а не количество кораблей. Бешеный так же рассказал Рамону о взятом в плен дриксе, и адмирал потребовал привести его сразу, как пленный придет в себя. Стало холоднее. Ледяной ветер нагнал тяжелые черные тучи, и немногие прохожие, потирая озябшие ладони, спешили по домам. Ротгер вошел домой и остановился, машинально бросив руку на эфес шпаги. Пленный дрикс стоял напротив прислонившегося к стене, бледного Валентина. Оба были синие от холода, и мокрые, как мыши. Ротгер скептически оглядел обоих. - Валентин, - вздохнул он, убрав руку с эфеса. - Я ценю инициативность и самостоятельность, но в следующий раз будьте любезны предупреждать о своих планах. Вы отправились один, в сопровождении пленного дрикса, и если бы что-то пошло не так, мне пришлось бы вылавливать ваш окоченевший труп из прибрежных вод. Не самое увлекательное занятие, надо отметить. Бешеный внимательно посмотрел на Руперта. Если не считать посиневших губ, мелкой дрожи, и капающей с кафтана воды, он выглядел вполне здоровым. Валентин выглядел гораздо хуже.
Валентин Придд: Валентин облегченно выдохнул, стараясь не сильно демонстрировать собственное облегчение. Фельсенбург согласился проследовать в комнату, и молодой Придд уже было собрался позвать слугу, чтобы сопроводить "гостя" в его комнату, и самому удостовериться, что выбраться оттуда, кроме как через дверь, не представляется возможным, когда чуть ли не за спиной хлопнула дверь. Валентин обернулся, осознавая, что представляет собой довольно жалкую картину. Бледный, мокрый, прислонившийся к стене. То еще зрелище. Конечно, хорошо, что у него все получилось, победителей, как говорится, не судят, но... Где-то в глубине души Придд понимал, что поступил не слишком правильно, но признать это все же было выше его гордости, особенно перед стоявшим за спиной капитаном "Астэры". - Да, монсеньор... Сказать Ротгеру Валентин мог много чего. Например то, что если бы не он, то капитану пришлось бы вылавливать труп. Только не его, а их пленника, да и выхода у него другого не было. Тут Придд слегка лукавил. Выход был, однако, на тот момент то, что он сделал, казалось Валентину самым простым решением. Сказать он мог многое, но все это было их личным делом, не предназначавшимся для посторонних ушей. - Да, монсеньор, в следующий раз я Вас обязательно проинформирую - молодой человек говорил почтительно, однако, убрать из голоса легкий оттенок яда было выше его сил. - Я предложил господину фок Фельсенбургу немного отдохнуть, и он принял мое предложение. О происходящем можно будет поговорить позже и, похоже, возможно, он сам признает, что был не прав, но не сейчас. Последнее о чем сейчас мечтал Валентин, это быть отчитанным как какой-то мальчишка, пусть он и был этим самым мальчишкой.
Ротгер Вальдес: Бешеный подавил усмешку. Юный Придд явно гордился своим поступком, и даже сейчас, с трудом сохраняя вертикальное положение, пытался держать голову высоко поднятой. Ну что же... Делать ему выговор в такой ситуации было бы непедагогично. Будет еще время. Тем более, давить на молодого человека не хотелось совершенно - кому как не ему, Вальдесу, знать о раздражающей надоедливости подобных нотаций. - Хорошо. Судя по всему, у вас все прошло удачно, а это главное. Так же крайне радует, что господин фок Фельсенбург принял ваше любезное предложение. - Вальдес прошел мимо промокшей парочки, и зычно рявкнул: - Эй, кто там есть! Появились слуги. Бешеный всегда сам отбирал каждого - это были верные ему люди, все крепкие, ухватистые парни, которые были способны и по хозяйству, и по ситуации заломать какого-нибудь строптивца, а при нужде из них можно было сформировать боевую дружину. - Помогите герцогу Придду, - распорядился он, указав на иссиня-белого юношу, устало опирающегося на стену. - Сухую одежду и подогретое вино обоим. За этим следить! Второе указание касалось Руперта. Объяснений не требовалось, слуги почтительно подхватили под руки Валентина, помогая ему добраться до его комнаты. С Рупертом действовали вежливо, но без особых церемоний. Указание Ротгера "следить" означало, что в случае неповиновения можно было внезапно уткнуться носом в пол с завернутыми за спину руками. Или получить короткой, обернутой толстой кожей дубинкой по голове. Слуги Бешеного были доками в подобных вопросах.
Руперт Фельсенбург: И возраст, и характер, и совместно пережитая опасность в какой-то степени уравнивали Руппи и Придда, но как только появился хозяин дома, иллюзорное чувство свободы исчезло окончательно. Вальдес мгновенно оценил состояние обоих юношей, но пленника не удостоил даже обращением по имени. Фельсенбургу очень захотелось снова потерять сознание. Он всё-таки не позволил себе этого и даже сумел коротко глянуть в лицо Бешеному. Но никаких неприятностей слугам Вальдеса, больше похожим на разбойников с большой дороги, он не доставил, да и не собирался - ни к чему это было. В комнате, куда его привели, было чисто, тепло и имелась кровать; остальных подробностей он не заметил. Сбросить с себя все промокшее и лечь - других целей он сейчас перед собой не ставил, но удалось ему только стащить камзол. Расстегивание пуговиц оказалось непосильной задачей, в глазах потемнело, и следующим его впечатлением стало щекочущее прикосновение шерсти. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит полностью раздетый на крахмальной простыне под теплым одеялом, а рядом на столике стоит кружка, над которой поднимается душистый винный пар. - Пейте, - сухо сказал слуга, стоявший рядом. - Подогревать не будем, на себя пеняйте, если не поможет. Руппи попробовал приподняться, но слуга, неодобрительно глядя на его попытки, сам усадил его, одной рукой придерживая за плечо, и держал кружку у губ пленника, пока тот все не выпил. - Спите, пока можно, - буркнул слуга, - вы скоро понадобитесь Бешеному. И Руппи заснул - а что еще оставалось делать?
полная версия страницы