Форум » Провинции Талига » "Родительский дом...", Валмон, 15 Зимних Скал, 398 к.С. » Ответить
"Родительский дом...", Валмон, 15 Зимних Скал, 398 к.С.
Марсель: Действующие лица: виконт Валме, графиня Рокслей и все, кто пожелает присоединиться.
Ответов - 45, стр:
1 2 All
Марсель: Как ни серьезны были события, заставившие виконта Валме покинуть столицу, стоило карете удалиться на несколько миль от города, впечатления от поездки заслонили собой неприятные переживания, и Марсель с благосклонным интересом смотрел по сторонам - мирную жизнь провинции ничто не нарушало... Пока что. Общество Дженнифер тоже было достаточно приятным, и потому дорога домой, хотя и неблизкая, не показалась Марселю скучной. И наконец впереди показались солидные ворота родового поместья, прочная каменная ограда и высокие деревья, которым привольно жилось в обширном ухоженном парке. - Ну вот мы и прибыли, - сообщил он графине. - Здесь хорошо - цветы, птички, озеро с рыбками и прочие забавы. Слуги у нас вышколенные, им можно доверять, так что устроят вас быстро и с удобствами, ручаюсь. Но придется пройти через одно испытание - встретиться с моей матушкой. Она, с одной стороны, чрезвычайно любознательна, а с другой - весьма словоохотлива. К счастью, она совершенно не в курсе того, что делается в столице. Любое ваше благовидное объяснение, почему решили приехать к нам, она примет. Но взамен обрушит на вас все новости поместья за последние два года. Как бы подтверждая мнение виконта о здешних слугах, привратник выскочил из своей сторожки на несколько минут раньше, чем карета подкатила к воротам, и успел распахнуть тяжелые створки. - Добро пожаловать, господин виконт! Разглядел ли он даму, сидевшую с другой стороны, нельзя было сказать: лицо привратника выражало лишь радость по поводу прибытия наследника в отчий дом. Еще немного прокатились по аллее, обсаженной старыми липами, остановились перед крыльцом. Немедленно набежали слуги во главе с дворецким. Все было привычно и знакомо. Но Марсель никогда еще не чувствовал так остро это ощущение родного, надежного дома: ведь раньше он не оставлял за плечами город, охваченный безумием мятежа. - С приездом, господин виконт! - поклонившись, произнес дворецкий. - Ваш батюшка изволит отдыхать, а матушка в отъезде. Велите доложить господину графу? "Изволит отдыхать" означало, что отец неважно себя чувствует. Марсель нахмурился, но спросил только об одном: - Матушка в отъезде? Как это понимать? - Не извольте беспокоиться, -с улыбкой ответил дворецкий, - госпожа графиня отбыла в соседнее поместье за новейшими образцами вышивок, к обеду будет. - Ну что же, - кивнул виконт, - отца беспокоить не надо, мы будем пока отдыхать и устраиваться. Я привез гостью, окажите ей наилучший прием. Он распахнул дверцу кареты и подал руку Дженнифер. - Все складывается отлично, - вполголоса сказал он ей, - у нас есть время, мы успеем освоиться и придумать, что говорить. А пока расслабляйтесь!
Дженнифер Рокслей: Дженнифер мило улыбаясь вылезла из коляски и огляделась, все выглядело в точности, как описывал Марсель. Тишина и спокойствие... Интересно, как быстро все переменится, когда старый граф поймет кого именно привез его сын. Беглую жену мятежника и предателя. И уже в который раз на глаза Дженнифер навернулись злые слезы, но она их быстро смахнула. Сейчас бы она сама с превеликим удовольствием расстреляла собственного мужа, сломавшего одним махом жизнь ей и ее дочери. Снова и снова женщина говорила себе, что ни в чем не виновата, но легче от этого не становилось. Она практически не обсуждала произошедшее с Марселем, считая, что достаточно того, что из-за нее ему пришлось уехать, и ни к чему досаждать ему своими переживаниями. - Спасибо вам за все, милый Марсель - прочувствованно сказала она, - я всецело полагаюсь на ваши суждения и буду говорить все, что вы сочтете нужным.
Бледный Гиацинт: Бертраму все-таки доложили о приезде старшего сына с дамой, но он не торопился выходить в гостиную. Причиной его дурного настроения были не только творящиеся в Талиге события, и не только разыгравшаяся боль в суставах, но и то, что накануне он поссорился с Идалией. Именно поэтому супруга не выдержала и уехала к соседям на полдня, а может быть и больше. Поругались они потому, что она вдруг почувствовала себя наседкой взрослых сыновей, мужчин, уже давно самостоятельно живущих своей жизнью. В поместье оставался только Водемон, но и его сильно "залюбливать" Бертрам не давал, а тут... Как только Идалия узнала новости о беспорядках в столице, а главное, о том, что здесь, на юге, намного спокойнее, чем на севере, она тут же отписала Марселю, Сержу и Готье слезливые письма от имени обоих родителей! Конечно же, не поставив в известность Бертрама. Мол, бросайте все, приезжайте сюда поскорее, у папочки болит сердечко, у мамочки головка, не ровен час помрем и никогда вас больше не увидим. А все для того, чтобы спрятать взрослых господ под юбку, чтобы они пересидели тут, в безопасности. Бертрам был вне себя. Он попробовал вернуть гонцов, но на нынешних дорогах это было уже невозможно. А тут старший отпрыск заявился сам, еще и с дамой. Идалия, конечно, будет в восторге, а вот Бертрам сидел мрачнее тучи.
Марсель: Уже по тому, как слуги, завидевшие карету, сбежались на крыльцо и наперебой приветствовали приехавшего наследника, не слишком обратив внимания на его спутницу, Марсель понял, что здесь уже что-то слыхали о событиях в столице: в тоне приветствия явно сквозило облегчения после длительного беспокойства. Первым делом виконт отдал все необходимые распоряжения, чтобы графиню Рокслей (не называя ее имени, разумеется) устроили как можно удобнее и помогли привести себя в порядок, затем, заверив даму, что тревожиться её ни о чем не нужно, расспросил отцовского камердинера о домашней диспозиции и, поднявшись в гостиную, стал ждать, когда папенька соизволит уделить ему внимание. То, что отец не спешит, Марселя ничуть не огорчало: ему нужно было время, чтобы подготовиться к разговору.
Бледный Гиацинт: Хоозяин особняка, наконец, появился в гостиной с помощью слуг. Он мрачновато, но поприветствовал сына, осведомился о дороге, а о его спутнице пока не спрашивал. Вместо этого он указал сыну на кресло перед собой, рядом с маленьким столиком, на котором слуги уже расставляли чашки с шадди и закуски. - Перекуси с дороги, - сказал он Марселю, - ужин будет много позже, когда вернется твоя матушка, - на этих словах Бертрам поморщился, - Твоей даме я тоже приказал подать в комнату, пусть поест немного у себя с дороги, здесь она пока не нужна, - бесцеремонно добавил он. - Ну и давай, рассказывай, что творится в столице, какими судьбами тебя занесло в Валмон, и кого ты привез с собой.
Марсель: Виконт очень постарался не почувствовать себя снова мальчишкой, которого ожидает родительская нотация. Ему это удалось - видимо, последние события добавили ему столько опыта, что возвращения к детству быть уже не могло. - Сейчас я вам всё расскажу, - пообещал он и старательно занялся закусками. остановившись примерно на полдороге до полной сытости, он медленно выпил чашечку шадди, и только тогда начал свой "отчет": - Мое появление здесь в неуказанное время, дорогой отец, а также то, что появился я в обществе дамы, с которой не состою в близких отношениях... в настоящее время не состою, - является следствием именно того, что творится в столице. А творится там, я бы сказал, кровавый кавардак. Насколько я могу судить по тому, что видел и слышал, "люди чести" подняли мятеж, во имя чего и по чьему наущению, полагаю, вы знаете лучше меня. Мятеж весьма серьезный: вооруженные стычки на улицах, стрельба, грабежи, пожары - в общем, все острые ощущения разом. Что случилось с нашим домом не знаю, поскольку ушел оттуда незадолго до начала событий и обратно вернуться не смог. Но, честно говоря, я бы предпочел остаться и понаблюдать, что делается и чем кончится. У меня нашлось бы, где укрыться, для этого припасена никому не известная простецкая квартира, но... Сделав паузу, Марсель виновато развел руками и отдал должное еще одной корзиночке с грибами под белым соусом.
Бледный Гиацинт: Бертрам выслушал Марселя, неспеша потягивая вишневую настойку из хрустальной рюмочки, потом сказал: - Что ж, ясно. Значит, в этой заварушке ты решил держать нейтралитет. Твою матушку это сильно обрадует. А еще поговаривают, что Алвы в городе нет, исчез вместе с оруженосцем. Слышал о таком? И что же за даму ты все-таки привез в мой дом? Еще и в отношениях с ней не состоишь... Имя у нее есть? Надеюсь, ты не укрываешь мятежницу?
Марсель: - Не то чтобы нейтралитет, - осторожно поправил отца Марсель, также приложившись к настойке, - на сторону этих напыщенных болванов я и не подумал бы переходить, а что касается стороны противоположной, то, прежде чем помогать короне, мне хотелось бы хладнокровно разобраться в обстановке, а в тот день в столице хладнокровие было самым редким товаром! Алвы действительно в городе нет, во всяком случае, не было, когда мы уезжали, про оруженосца ничего не знаю, специально не интересовался. То, что мельком слышал, больше похоже на очередную городскую легенду. Подавлением мятежа наверняка занимается Савиньяк, и я намерен как можно скорее вернуться и предложить ему свои услуги. Ибо мне очень не понравилось все, что пришлось увидеть. Теперь о даме... Виконт допил свою рюмочку, закусил ломтиком сыра и со вздохом продолжал: - Прежде всего, прошу иметь в виду, что она никоим образом не мятежница. Наоборот, я бы назвал ее жертвой мятежников. Точнее, если не ошибаюсь, самого главного мятежника, а именно, генерала Рокслея. Она понятия не имела о тех кознях, которые строил ее муженек, да и я поначалу тоже не подозревал ничего дурного в его отсутствии. Просто зашел в гости, а когда стало ясно, что беспорядки нарастают, опасаясь, как бы её особняк не взяли штурмом разохотившиеся горожане, увел графиню к себе на запасную квартиру, откуда наутро следующего дня мы и выехали. Исправлено по согласованию с администрацией
Бледный Гиацинт: - Савиньяку? - переспросил Бертрам, - Это которому, старшему, что при дворце? Ну что ж, почему бы не помочь, если он подавит бунт, или хотя бы защитит остатки королевской семьи, то далеко пойдет... А насчет графини Рокслей ты меня прямо удивил, - усмехнулся он, - Ну ладно, когда ты оруженосцем сопливым был, но сейчас вот так поверить ей на слово... Ты думаешь, она ничего не знала? Те, кто не знал, те во дворце с королевой, а ее ты дома застал, значит, во дворец она в день бунта не поехала. Но ладно, - вздохнул Бертрам, - Графиня та еще лиса, может и выкрутится. Давай, ступай к ней, а к ужину спускайтесь вниз. Слуги позовут, когда твоя матушка вернется.
Марсель: - Батюшка, - обиженно отреагировал Марсель, - со времен сопливости прошло достаточно много времени! Она, конечно, лиса, но и я уже давно не щенок! Я поддерживал отношения с Дженнифер... периодически, скажем так. Насколько я знаю, она участвовала в раскрытии каких-то неприятных интриг относительно короля, явно не по поручению мужа, и даже пострадала при этом - на нее напали и чуть не убили. Отношения с Рокслеем у нее обострились уже давно. Тот всегда был сухарем, а в последнее время совсем зачерствел. При его презрительном отношении к женщинам вообще он не стал бы посвящать "слабое существо" в такие важные дела! Никаких признаков доверительности между ними я не замечал. Что касается до её отсутствия во дворце, то она и раньше там бывала отнюдь не каждый день, как и всякая замужняя дама. У них же есть расписание, когда служить, а когда заниматься своим домом. И ее испуг при известии о том, что творится в городе, был искренним. Вы думаете, я не сумею отличить женскую игру от подлинного чувства? От огорчения Марсель испытал острое желание что-нибудь съесть, и, к счастью, на столе было еще достаточно вкусного. Виконт съел два маленьких пирожка с паштетом, кусочек ветчины, допил все, что оставалось в рюмке, и встал. - Если вы более не желаете со мной общаться, батюшка, то я последую вашему указанию и удалюсь!
Бледный Гиацинт: - Ступай-ступай, - сказал Бертрам, перед этим с интересом выслушав все, что рассказал ему сын, - Иди остынь, мне тут твоя горячность ни к чему. Мать приедет - вас позовут. А я пока по саду прокачусь, - усмехнулся он, тоже допивая наливку, - Обдумать надо кое-что. Валмон никогда не был особенно нежен в общении с сыновьями, а из-за болезни его характер еще сильнее ухудшился, он совсем стал бирюком, добавил свое и возраст, так что, даже для давно не появлявшегося в родном доме Марселя его приветливости хватило ненамного.
Марсель: "Ага! - удовлетворенно подумал виконт, - мой отчет старика заинтересовал! Вот и отлично!" К фокусам отцовского нрава Марсель давно привык и относился к ним снисходительно. А вот услышать попозже. что именно Бертрам "надумает" во время своей прогулки, было бы очень интересно. В ожидании этого момента ничто не мешало усталому путешественнику как следует отдохнуть. Жестами дав понять прислуживавшему за столом слуге, чтобы все оставшееся на столе съестное перенесли к нему в комнату, Валме низко поклонился отцу и преспокойно покинул гостиную.
Дженнифер Рокслей: Дженнифер никак не могла успокоиться, ей не помогла ни горячая ванна, ни вкусный обед, ни неразбавленное вино. Вместо того, чтобы лечь отдохнуть и продумать поведение в присутствии старого графа, она нервно ходила по комнате из угла в угол и никак не могла остановиться. В другое время она обязательно оценила бы дом и слуг, подметила бы мельчайшие детали, но сейчас она только что и могла, что думать о предательстве мужа. Госпожа Рослей искренне и зло пожелала самой себе остаться вдовой в результате этого мятежа - позора будет меньше. За дверью послышался шум шагов, и Дженнифер быстро села в кресло, постаравшись принять непринужденную и изящную позу.
Марсель: Нельзя сказать, чтобы виконт Валме пришел в радужное настроение от встречи с отцом. Но все-таки быть дома гораздо лучше, чем в горящем городе или в тряской карете на дороге, и потому Марсель вошел в комнату гостьи с весьма довольным видом. Он полагал, что и Дженнифер уже успела воспользоваться преимуществами родовой усадьбы и ожидал увидеть ее отдыхающей на кушетке или даже спящей, но графиня сидела в кресле, и непринужденность её позы показалась виконту несколько натянутой. - Что с вами, сударыня? - спросил он, усевшись в кресло напротив. - Вам не понравилось, как вас принимают? Или скучаете? А может, недовольны тем, что отец не захотел сразу же вас увидеть? Не сердитесь, у него скверный характер, который усугубляется недугом и... в общем, имея богатый опыт, отец никогда не вступает в общение с кем-либо, не разведав предварительно все, что можно. Неловкость получилась из-за того, что маменька в отъезде, будет только к вечеру, иначе вас приняла бы она, и все требования приличий были бы соблюдены. Зато я уже сообщил отцу все, что знаю о событиях в столице и объяснил причину, по которой вы вынуждены были уехать. Думаю, к ужину граф Валмон уже будет настроен по-другому!
Дженнифер Рокслей: - Что вы, милый Марсель! - Дженнифер принужденно улыбнулась, - просто я еще не совсем отошла от дороги и предшествующих событий. Я надеюсь, у вас не будет проблем из-за того, что вы привезли в отчий дом жену мятежника? Я тут подумала... Вы же были не так давно оруженосцем моего мужа, а если вдруг подумают, что и вы состояли в заговоре против короны? Боюсь, что я навлекла на вас серьезные неприятности. Графиня Рокслей не сомневалась, что отец ее бывшего (а, может, и настоящего?) любовника сразу подумал о таком развитии событий. Насколько она помнила, Штанцлер всегда отзывался с опасливым уважением о графе Валмоне.
Марсель: Виконт склонил голову к левому плечу, подпер ее рукой и сказал, немного подумав: - Мало ли кто у кого служил оруженосцем! Надорского юношу, например, никто не заподозрил в симпатиях к Алве, хоть тот и служил Первому маршалу. А Рокслей?.. С чего бы это он привлекал меня к заговору, помня, сколько каверз я ему учинил, даже если предположить, что он ничего не знал... эээ... про меня с вами. Ну, даже если супруг и остался в неведении, высокопоставленные особы, которым положено следить за всеми нами, наверняка знают эту историю. Я ни с кем из людей Чести не сходился близко, а вот Алве и Савиньяку, случалось, помогал кое-в-каких делах. Добавьте к этому репутацию моего батюшки - он никогда ни с кем не вступал в союзы, всегда шел своим путем к собственным целям. И те же самые высокие особы знают, что меня воспитывали в том же духе... Нет, не думаю, чтобы мне что-то угрожало с этой стороны. Не беспокойтесь за меня, не вините себя ни в чем, Дженнифер. Мне, конечно, придется теперь крепко подумать, как вести себя дальше, потому что оставаться в стороне уже становится неприлично, а вам нужно постараться расположить к себе моего отца. С ним лучше не хитрить, не стараться заигрывать. А вот попросить совета и помощи - вполне можете. Только не обращайте внимание на его бурчание и разные неучтивые выходки!
Дженнифер Рокслей: Как это было ни смешно, но Дженнифер не умела общаться с мужчинами, не делая даже намеки на флирт. Обычно умение строить глазки и заигрывать только помогало ей, потому что даже очень старым и больным мужчинам было приятно кокетство молодой хорошенькой женщины, и они старались быть приятными в ответ. Но в данной ситуации надо было учесть слова Марселя, в конце концов, он знал, о чем говорит, поэтому Дженнифер послушно и благодарно кивнула в ответ. Внизу послышался шум подъезжающей кареты, приехала графиня Валмон, а, значит, близился обед. Графиня Рокслей подумала, что в лице матери Марселя она союзницу точно не найдет - матери обычно терпеть не могут замужних любовниц их сыновей. Как бы то ни было, но перед обедом Дженнифер надо было переодеться и привести себя в порядок, а ее спасителю засвидетельствовать матери сыновнее почтение.
Марсель: Марсель тоже расслышал звук колес, катящихся по гравию, и покинул кресло не без сожаления - после бурных событий и долгой тряски в дороге ему очень не хотелось двигаться лишний раз. - Ну вот и маменька прибыла, теперь все дома, и пора готовиться к обеду. Если хозяйка дома вздумает навестить вас еще до того, как позовут к столу, расскажите ей сразу в самом доверительном тоне, как её любимый сын, то бишь я, совершенно случайно спас вас от толпы озверевших горожан. Она обожает истории в таком духе и очень ценит возможность порассказывать их потом всем приятельницам в окрестных поместьях. А я поприветствую её и наконец пойду к себе - нужно же приобрести приличный вид!
Бледный Гиацинт: Между тем, Идалия Валмон вернулась домой из гостей. Слуги не только помогли ей выйти из кареты и взойти на обледенелое крыльцо, но и сообщили радостную новость - один из ее сыновей приехал! Идалия чуть ли не бегом вошла в холл особняка, поспешно развязывая свой меховой капор. Марселя она не видела очень давно и теперь мечтала поскорее обнять его.
Марсель: Зная, что мать не будет медлить, узнав о приезде сына, Марсель привел себя в порядок самым поспешным образом: причесался самостоятельно, не призывая на помощь камердинера, сбросил камзол, изрядно растерявший свою элегантность в ходе исторических событий, вытащил из шкафа другой - не слишком модный, оставленный дома в прошлый приезд, - и, на ходу застегивая пуговки, сбежал по лестнице вниз, заранее улыбаясь - не хотелось пугать матушку сразу. - Вот и вы! - подлетев к матери, виконт поцеловал ей руку и улыбнулся ещё шире. - Вы прекрасно выглядите! Более длинную приветственную речь произносить не стоило - ритуал требовал объятий, и Марсель его исполнил.
Бледный Гиацинт: - О, Марсель, мой дорогой сын! - растроганно взмахнула руками Идалия, как тут же оказалась в его объятиях, - Ах, милый мой, как же давно я тебя не обнимала, как давно не видела! Пожилая женщина улыбнулась и погладила Марселя по волосам и всмотрелась в его лицо. - Ты хорошо выглядишь, вижу, что здоров, - сказала она, - Скажи, ты приехал по моему письму? Успел покинуть столицу до начала этих ужасающих событий? И еще, слуги сказали, что ты приехал не один, а с женщиной. Кто она? Вы помолвлены? - тут же забросала Марселя вопросами мать.
Марсель: Виконт Валме давно (примерно с пятнадцатилетнего возраста) усвоил манеру думать и отзываться о матери с добродушной иронией. Но на самом деле ему было очень приятно, что мать беспокоится о нем и интересуется его личными делами, в отличие от отца. - Матушка, вы задаете столько вопросов сразу, что я не смогу на них обстоятельно ответить! - воскликнул он, взяв Идалию под локоток и направившись с нею к лестнице. - Коротко говоря, письма вашего я не получал, видимо, его доставили уже после моего отъезда. До начала событий я уехать никак не мог, потому что события эти разразились довольно неожиданно, точнее, они неожиданно приняли очень серьезный оборот и опасный размах. Что же касается дамы, которую я доставил сюда, то быть с нею помолвленным я не могу никак по той причине, что дама эта замужем, но история ее появления здесь все-таки весьма романтична, хотя и не в том духе, как вы могли подумать. Я полагаю, сегодня после ужина она сама вам все подробно поведает!
Бледный Гиацинт: - Ах, Марсель, ну что за интриги! - Идалия подошла к лестнице вместе с сыном, с удовольствием позволяя вести себя под локоть, - Замужняя дама! И где же ее муж? Встречаться ты можешь с кем угодно, но не везти же в дом твоего отца! А что он на все это скажет? - ремарка Марселя о том, что история романтична вовсе не так, как могла подумать мать, казалось, прошла мимо ее ушей, - Знаешь, дорогой, давай поступим так: я сейчас переоденусь и немного отдохну с дороги, а после, еще до ужина, ты меня познакомишь с нашей гостьей. Если она будет со мной откровенна, то и я сумею, если что, умерить пыл твоего отца. Я полагаю, что так будет лучше, чем представить ее сразу за ужином, отец ведь может и рассердиться, а я не зная ничего, ничего и не смогу с этим поделать. Так что, проводи-ка ты меня к ней через несколько минут, следует сперва нам поговорить немного, а потом уже всем идти вниз, в столовую. Рассудив так, Идалия осталась довольна собой. Гнева мужа она действительно видеть не хотела, они и так поссорились утром, и все усугублять из-за какой-то дамы - ну уж нет! Графиня была уверена в себе и своих талантах разрешить любой конфликт, или унять разгорающийся, так что она не сомневалась, что справится с ситуацией. Кроме того, ей очень хотелось поскорее удовлетворить свое любопытство по поводу того, что за даму привез из столицы ее сын.
Марсель: - Матушка, - с тяжелым вздохом Марсель остановился на ступеньке и покачал головой, - до чего же быстрое у вас воображение! Я привез сюда графиню Рокслей, жену моего бывшего начальника, поскольку в столице ей угрожала опасность, а защитить её было некому по причине отсутствия мужа дома. Ничего более, поверьте мне! Отец уже осведомлен и вроде бы не рычит и не кусается... Но поговорить вам с нею действительно стоит, так что, с вашего позволения, я готов хоть сейчас знакомить вас!
Бледный Гиацинт: - Графиню Рокслей? - переспросила Идалия, снова всплеснув руками, - Ах, ну надо же! Что ж, тогда мне просто необходимо поговорить с ней! Обеспокоенная матушка Марселя провела в своих комнатах совсем немного времени, понадобившегося ей для того, чтобы переодеться с дороги и привести себя в порядок, затем вместе с сыном она направилась к Дженнифер и, когда он представил их друг другу, осталась с ней наедине, чтобы выяснить все интересующие ее вопросы. Начала она, конечно, с обычных светских вопросов вежливости о том, как Дженнифер чувствует себя после перенесенного пути, и как ей понравился родной дом Марселя, в котором он когда-то и появился на свет.
Дженнифер Рокслей: Дженнифер улыбалась и с видимым удовольствием отвечала на все вопросы; дорога, по ее словам, была сносной, учитывая обстоятельства, при которых они покинули столицу, а дом Валмонов произвел на нее невероятное впечатление изяществом и вкусом обстановки. Фрейлина понимала, что мать Марселя слышала все те же сплетни, что и любой житель Олларии, и была в курсе характера отношений с ее сыном. Несмотря на идельное воспитание обеих дам в воздухе все же ощущалась известная неловкость, но по-другому и быть не могло. Очевидно, что госпожу Валмон интересовали отнюдь не впечатления гостьи о ее усадьбе, и следовало скоро ждать совсем других вопросов. Дженнифер решила предвосхитить любопытство хозяйки и со вздохом сказала: - Боюсь себе даже представить, какое беспокойство я создала вам одним своим появлением! Надо было ехать во дворец под защиту королевы, но Марсель сказал, что мы просто можем не доехать живыми до дворца. А теперь вы принимаете у себя жену изменника...
Бледный Гиацинт: - О, - Идалия взволнованно прижала руки к груди, глядя на Дженнифер, - как же так могло случиться, что ваш супруг, господин генерал, встал на сторону изменников! Впрочем, - тут же ответила она сама себе, - эти Люди Чести, все эти настроения, парящие в самом воздухе, кому угодно могут голову вскружить и задурманить. Мы только лишь надеемся, что сюда, к югу эта волна не докатится, север страны ведь просто раздирает повстанческими волнениями. Ах, как обидно, как жаль, дорогая, что все это случилось с вашим мужем и с вами! Но я совсем вас заговорила, нам уже пора спускаться к ужину! Думаю, мой супруг войдет в ваше положение, и обещаю, что я этому поспособствую! Пожилая графиня поднялась из кресла, предлагая всем перейти в столовую.
Дженнифер Рокслей: Дженнифер еще раз горячо поблагодарила хозяйку дома за участие и последовала за ней. Столовая оказалась большой и светлой изящно декорированной комнатой, особое внимание графини Рокслей привлекла большая ваза с живыми цветами. Конечно, в приморской Эпинэ климат был гораздо мягче, чем в Олларии, но все-таки время года тоже диктовало свои условия. Наверное, в поместье есть теплицы, решила гостья. За большим столом, рассчитанным на большие приемы, уже сидели Марсель с пожилым графом Валмоном. Дженнифер смутилась и, сказав, приличествующие знакомству вежливые слова. села на предложенное ей место, она искренне надеялась, что ее голос не дрожал, а лицо не выдавало эмоций. По крайней мере, всех эмоций.
Марсель: Марсель, представив дам друг другу, как того требовали приличия, предпочел оставить их вдвоем, чтобы не мешать свободному течению их беседы. Что и как будет сказано, виконт и так мог заранее предсказать, а потому решил потратить время до ужина на то, чтобы наконец как следует привести себя в порядок. Он знал, что отцу совершенно все равно, как выглядят его сыновья, но матушке было приятно видеть своего первенца нарядным и элегантным, так что слугам пришлось немало потрудиться, подавая то горячую воду и отвары душистых трав для ванны, то влажные полотенца для массажа кожи, а затем сухие и подогретые - для обтирания тела, а еще - щипцы для завивки, свежее белье... Помимо приобретения должного вида, все эти процедуры снимали усталость и напряжение, накопившееся за последние дни, так что к столу Марсель явился во всеоружии - и даже ухитрился не опоздать, так что отец, окинув сына ироническим взглядом, ничего ему не сказал, а только насмешливо хмыкнул. Примерно так же Валмон встретил и дам. Пока не подали первую перемену блюд - густой грибной суп с маленькими белыми гренками и сыром, - граф молчал, но суп был превосходен, и он смягчился. - Итак, сударыня, - обратился он к Дженнифер, - вам довелось пережить восхитительное приключение, насколько я понял? -
Дженнифер Рокслей: Дженнифер вздрогнула и, резко подняв глаза на пожилого графа, чинно положила ложку на подставку для суповой тарелки и ответила, продумывая каждое свое слово: - Боюсь, я не могу назвать это приключение восхитительным, сударь. В столице действительно все очень плохо, город горит, а толпа совсем обезумела. Если бы не храбрость вашего сына, - женщина благодарно посмотрела на Марселя, - то не знаю, чем бы это все для меня закончилось. Графиня Рослей замолчала и отпила немного вина. Если бы кто-то сказал ей еще пару дней назад, что сегодня она будет в Приморской Эпинэ сидеть и обедать с семьей своего бывшего любовника, она бы ни за что не поверила. Но мир сдвинулся.
полная версия страницы