Форум » Оллария. Дома горожан, площади и улицы » "Семья, которая любит книги", 13 Осенних Молний, 398 к.С. » Ответить
"Семья, которая любит книги", 13 Осенних Молний, 398 к.С.
Леворукий: Действующие лица: Леонард Манрик чета Капуль-Гизайль Марсель Валме
Ответов - 27
Леворукий: Леонард Манрик Какая Закатная тварь дернула его пойти в дом барона Капуль-Гизайль? Да еще и до обеда, ведь последнему провинциалу при дворе короля известно, что бриллиант этого дома, его украшение и основной источник славы и доходов, очаровательная, пусть и ветреная Марианна раньше полудня не поднимается. Да уж, ранней пташкой баронессу не назовешь. Да и, в принципе, пташкой тоже. Тем более, что уж чего-чего, а пернатых тварей в доме почтенного барона и так было предостаточно, по мнению Манрика даже в избытке. Хозяин дома был, как всегда, само радушие и энергичность. Под дружный и очевидно счастливый пересвист канареек (ну хоть кому-то в Талиге жить хорошо) мужчина поведал рыжему генералу все самые свежие сплетни, поделился слухами и пересудами, рассыпался в комплиментах и заверениях в вечной дружбе и службе, почти убедил в своей искренности. А под конец внепланового и, кажется, бессмысленного визита даже смог заинтересовать Манрика. С не сдерживаемыми любопытством и недоумением, барон поведал Леонарду про книгу, на днях продемонстрированную их частым гостем и настоящим другом Марселем Валме. Сперва генерал не придал этому значения и только с плохо скрываемой иронией заверил глуповатого птицелюба, что виконт Валме действительно их самый преданный, верный и неотступный защитник и покровитель. И со скучающей миной поинтересовался названием упомянутой книги. А вот потом... - Кажется "Истории военных побед..." и как-то там дальше, - наморщил высокий лоб Капуль-Гизайль. Все Закатные твари и Зверь Раканов, сам Создатель привел его в этот дом в такую рань! - Вы уверены, барон? - кажется, будничный тон вполне получился, хотя по спине пробежало стадо холодный и очень злых мурашек. - Если честно, нет, - смутился птицелюб. Но под теплой и всепрощающей улыбкой Манрика (не находите противоречий?) расслабился и возобновил беседу с прежней живостью о всякой малозначительной ерунде. К вопросу о книге мужчины больше не возвращались. Зато Леонард твердо решил дождаться пробуждения баронессы, пусть даже ценой своего самообладания и стойкости в обществе голосистого барона и достопочтенных канареек. Или все-таки наоборот? Все кошки Леворукого, ну когда же Марианна выйдет к гостю? Марианна - Дорогой, похоже, ты стал выполнять мою роль не дождавшись, когда я проснусь? - Марианна спускалась вниз по лестнице и лучезарно улыбалась первому гостю, - О, господин Манрик! Леонард! Как я рада видеть Вас!... Но признаюсь, не ожидала, что Вы любите такие ранние посиделки. Ради Вашего удовольствия я немного изменю, пожалуй, свой обычай принимать гостей после обеда. Она, плавно ступая по ворсистому ковру и придерживая шлейф атласного розового платья, подошла к супругу и поцеловала его в разрумянившуюся щеку. - Доброго дня, милый Коко... И протянула руку с обнаженным запястьем к генералу Манрику. - Приветствую Вас, дорогой Леонард, - голос стал тише и приветствие прозвучало, как бархатное мурчанье кошки. Леонард Манрик А вот и Марианна! Как всегда очаровательна, как всегда не в его вкусе. Манрик склонился над протянутой ему рукой, едва касаясь запястья баронессы - невиданная вольность, которая, Леонард был в этом уверен, ему сойдет с рук. Вернее, с губ. - Баронесса, склоняюсь перед Вашей красотой, - протянул генерал с традиционным для таких случаев почтением. - Говорят, на своих приемах Вы затмеваете звезды, а я с уверенность могу заверить всех и вся, что и солнце меркнет с сравнении с Вами. Расположение и доброе расположение духа этой титулованной шлюхи ему сейчас нужны были как никогда, а потому Леонард старался, рассыпался в комплиментах, выгибал спину и изображал страсть в глазах. Хороший, воспитанный, дрессированный младший брат придворного церемониймейстера знал в этом толк, вот только редко видел смысл. Сейчас же он был - объемный фолиант в жестком кожаном переплете (человечество и вправду столько навоевать успело?), ставший роковым не только для короля, но и для Манриков. - Приношу извинения за столь ранний визит, но сам Создатель, кажется, вел меня к Вам. Марианна - Вот как? - мягко улыбнулась баронесса, присаживаясь рядом с генералом на диван, - Что ж... Создателю виднее, да и мне любопытно, что такого занятого человека, как Вы, привело в столь ранний час к нам с Коко в дом. Я вся во внимании, - она улыбалась и чуть сузила глаза. Не знать, каков из себя Манрик на самом деле для нее, опытной соблазнительницы, было бы непростительно. Такой человек никогда не приходит только ради удовольствия общения. Но это Марианну устраивало. Она расположилась поудобнее, облокотившись одной рукой на спинку дивана, и предложила гостю бокал вина. - Ваши комплименты не единственный способ доставить удовольствие птичнице, - продолжила она, - Чем же я могу угодить Вам, милый господин Манрик? Леонард Манрик Вино из рук красивой женщины в двое вкуснее и втрое полезнее. Леонард благодарно улыбнулся Марианне, устроился поудобнее, чтобы в равной степени созерцать хозяйку дома и пейзаж за окном, и тяжело выдохнул. Понятливый и шустрый барон тот час испарился, оставив после себя странную смесь аромата сладкой туалетной воды и птичьего корма. - Желание увидеть Вас, услышать чарующий голос самой красивой женщины Олларии, - доверительно сообщил Манрик. Генерал обласкал взглядом фигуру баронессы, в очередной раз осознал, что Марсель Валме странный молодой человек, и, выразительно вскинув бровь, перешел к сути дела. - А еще я слышал, что кто-то из Ваших друзей стал обладателем одной очень редкой книги, которой нет даже в королевской библиотеке, да еще и посвященной виднейшим сражениям Золотых земель. Я не мог не заинтересоваться, сами понимаете... Леонард даже не лгал, он действительно искренне интересовался томом, который принес сюда намедни Валме, и да, аналогичной книги в королевской библиотеке больше нет - она пылится в личных покоях генерала от инфантерии. Марсель Марсель думал, что перипетии минувшей ночи лишат его аппетита и сна надолго. Однако, стоило ему лишь вернуться домой, вымыться теплой водой и улечься, как сон немедленно явился, и наутро виконт чувствовал себя отлично. Часа два он провел в заботах о собственной внешности, но сегодня это объяснялось не столько стремлением выглядеть лучше всех, сколько необходимостью подумать, как дальше строить день. Искать Алву и расспрашивать его? Прогуляться к дому ювелира и посмотреть, что делается там и в окрестностях? Мысль о самостоятельном посещении упомянутого ныне покойным громилой трактира также мелькала у виконта, но в конечном счете победило желание узнать, как себя чувствует Марианна. Горячо надеясь, что недомогание ее уже прошло, он вышел из дому во всеоружии - тщательно завитой, в камзоле цвета майской зелени, - но не забыл на всякий случай взять шпагу посерьезнее той, которая вчера была при нем. Подходя к дому Капуль-Гизайлей, он уже издали заметил, что вокруг не видно ни жертв, ни разрушений, окна закрыты, у дверей не толпятся зеваки - значит, все в порядке! Хотя что именно могло быть не в порядке, виконт не сумел бы ответить. И вот он уже входит в любимую гостиную, и что же он видит? Леворукий и все его кошки! Что здесь делает Манрик? - Доброе утро, госпожа баронесса, - слегка поклонившись в сторону соврешенно лишнего гостя, произнес Марсель с нажимом. - Я вижу, вы уже приступили к исполнению своих обязанностей хозяйки! Не рано ли? Марианна Внутренне Марианна вздохнула с облегчением, заметный румянец окрасил скулы баронессы. - О, господин Валме! - с радостью воскликнула она, протягивая следующему гостю для поцелуя руку, - Увы, сегодня несколько иной распорядок дня, но разве радушная хозяйка дома Капуль-Гизайлей может жалеть о подобном, когда у нее в гостях такие замечательные люди? Она перевела сияющий взгляд с лица Марселя на лицо Манрика. - Ах да... книга. Констанс уже кое-что успел Вам рассказать, не так ли? Очень интересная и редкая вещь. Я бы не отказалась от такой раритетной находки у себя в библиотеке, но увы, - она перевела взгляд на виконта Валме, - Не могу Вам ее продемонстрировать, потому как она является собственностью господина Марселя. Марианна опустила ресницы, якобы извиняясь за такое неудачное стечение обстоятельств, украдкой поправив платье в сторону Валме. Леонард Манрик И стоило ему заговорить о книге, как на пороге появился не кто инок, как виконт Валме. Марсель был бодр, завит и красовался в камзоле фамильных цветов Манрика, разве что розовых оборочек не хватало. Ну со всем сторон положительный, приятный юноша. Леонард почувствовал, как в глубине души проснулась небольшая серая кошка, символизирующая в воображении генерала раздражение. Кошка была глухая и доводы разума игнорировала, а потому Манрик просто пнул ее, чтобы не мешала делу. Мужчина встал с самой приветственной улыбкой, на которую только был способен. Кланяться генерал Манрик, только четвертый человек в линии наследования титула, виконте Валме, прямому наследнику состояния и титула престарелого графа Валмонта, не стал, посчитав, что возраст я заслуги его ставят повыше такого пустяка, как генеалогия. - Виконт Валме, доброе утро. Я смотрю, Вы превратились в раннюю пташку, - ничего о повадках Марселя рыжий аристократ, разумеется, не знал, но зато был наслышан о его похождениях, а потому мог сделать определенные выводы. И потому столь ранний визит вызвал определенные подозрения, взаимные по всей видимости. - Любезный барон не смог удовлетворить мое любопытство, поэтому я надеялся на Вас, баронесса. А теперь еще и на любезного маркиза. Стоило только заговорить о книге, хозяином которой был назвал Валме, как он явил свою надушенную особу, буквально тот час же. Что ж, тем лучше, наверное. Хотя если сюда сейчас еще и Алва со своим щенком нагрянет... будет беда. Ну или, как потом это окрестят в кулуарах, недоразумение. И Манрик не питал иллюзии, с кем оно произойдет.
Леворукий: Марсель Валме Единственное, что порадовало Марселя в данный момент, был вполне здоровый вид Марианны. Но уже выбранный им цвет костюма в сочетании с Манриком оказывался неудачным: он-то хотел напомнить прекрасной даме о весне и надежде в такой сырой и серый день, а тут этот... фламинго. Впрочем, сам факт явления этого господина с утра, в неурочный час, не будучи близким другом... другом дома, скажем так, - был необычен и настораживал. - Дорогая баронесса, - приложившись к протянутой ручке губами, раз и другой, с улыбкой произнес Марсель, - при любом распорядке дня главное - это видеть вас и говорить с вами! (Он многозначительно посмотрел на Марианну, напоминая ей мысленно о вчерашнем уговоре и о том, что при нем ей ничего не грозит.) Меня, собственно, привело к вам в такую рань желание убедиться, что вчерашнее ваше недомогание было вызвано лишь ненастной погодой... ("Вот так, господин рыжий! Я, понимаете ли, бываю здесь каждый день и пользуюсь доверием хозяйки, а вы тут ради каких кошек?" - так следовало умному человеку понимать эту его реплику. Однако относительно умственных способностей этого экземпляра Манриков у виконта Валме сведений не было.) Марсель плюхнулся на диванчик рядом с Марианной, изящно провел рукой по глазам, демонстрируя, что еще не вполне проснулся, и добавил тоном балованного ребенка: - Если вы подкрепите мои силы капелькой вашего вина, я буду просто счастлив. И смогу поддерживать беседу с господином Манриком. Правда, я не осведомлен, на какие темы вы любите беседовать, генерал... Марианна Капуль-Гизайль Марианна мелодично засмеялась, ласково глядя на "баловника". - Ах, виконт, Вам положительно ни в чем невозможно отказать! Ни в утреннем визите, ни в капельке вина. Да и почему же так мало? На всех нас хватит великолепного вина и лакомств, чтобы продолжить беседу, а вот что касается обеда, то тут будет сюрприз! Очень прошу остаться отобедать господа, чтобы оценить выдумку нашего повара, - баронесса счастливо вздохнула и похлопала по своей коленке, подзывая Эвро. - Ну так на чем же мы остановились? - слуги незамедлительно стали заносить поднос за подносом, невольно отвлекая на себя внимание. На столике перед гостями и хозяйкой появились два серебряных кувшина с вином, бокалы из алатского хрусталя, множество вазочек со сладостями, щедро припорошенными в сахарной пудре, шоколадной стружке или политых нугой. Посередине столика возвышалась трехуровневая ваза с очищенными персиками без косточек, желтыми сливами и прозрачным золотистым виноградом. Леонард Манрик Манрик едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Создатель, ну что это за балаган? Показательное выступление Марселя Валме, цель которого была подчеркнуть, что Леонард здесь лишний и незваный гость, удалось: генералу захотелось поскорее убраться подальше, оказаться где угодно, хоть снова в Варасте, с Алвой и Савиньяком, лишь бы только не слышать словоблудия виконта. Однако цель визита рыжего обязывала быть вежливым и приветливым и, на секунду прикрыв глаза, второй сын Леопольда склонился в полупоклоне и растекся в улыбке, сладкой и липкой, точно патока. - Если великолепная баронесса настаивает, то я не смею отклонить ее приглашение на обед. "Никогда не обсуждайте дела во время приема пищи,"- наставлял отец своих сыновей. А старый лис редко ошибался. Манрик еще раз подцепил пальцами запястье Марианны и коснулся его губами, выражая свою признательность за предложение отобедать в ее обществе. И прямо взглянул на Валме. Заговаривать с человеком, ни разу не обратившимся к тебе напрямую, было несколько унизительно, а Леонард ненавидел проглатывать унижения и обиды. Как и все рыжие люди, он отличался раздражительность... - Виконт, наша очаровательная хозяйка как раз перед Вашим появлением рассказывала мне про удивительную книгу, показанную Вами намедни в ее доме. И человек военный и, логично, крайне заинтересовался ею, - издалека начал генерал. Марсель Валме При взгляде на горы соблазнительных сладостей Марсель вздохнул, понимая, что благоразумнее будет отнестись к кондитерскому соблазну сдержанно, но ваза с фруктами его искренне порадовала: Марианна не забыла, что он любит именно эти фрукты и не успел ими полакомиться ночью как следует! Прежде чем отвечать на осторожный запрос Манрика, виконт съел целых три сливы, персик, потом отер руки крахмальной салфеткой, и лишь затем весело заговорил: - Уж простите, генерал, что я не проявил должной учтивости - в такую рань я всегда плохо соображаю. особенно когда поздно ложусь, а я после вчерашних приключений лег спать, можно сказать, уже утром... Про книгу сразу же упоминать виконт не стал. Нужно было сперва выяснить, случайно ли Манрик произнес эту фразу, ради поддержания светской беседы, или действительно всерьез заинтересовался.
Леонард Манрик: Ну и ест он! Как человек, воспитанный в семье, подарившей королевскому двору целого главного церемониймейстера, Леонард знал о правилах поведения в гостях все и даже больше... просто не всегда их соблюдал. Сейчас же мужчина угостился только двумя ягодками винограда, после чего откинулся на подушках, стараясь не смотреть на жующего Валме. Приходилось рассматривать прелести Марианны, которые, нужно отметить, были лучше, чем нрав и повадки этой особы. Даааа, посмотреть там было на что... Наконец виконт подал голос и, о чудо, обратился напрямую к Манрику. Вот только рыжий генерал не сразу нашелся, что ответить на такое самообвиняющее и откровенно провокационное заявление: то ли согласиться с Марселем и признать тугодумом, то ли начать возражать, откровенно кривя душой, то ли честно поведать, что плохо будущий граф Валмон соображает не только по утрам... Решил безлики пожать плечами и хмыкнуть, словно над забавной шуткой. - Приключения это самые очаровательные дамы, способные похищать сон у людей всех возрастов и характеров, - глубокомысленная ересь, честное слово. Но им должно понравится. - Хуже них только Война, хотя, пожалуй, сейчас у нее в фаворе только Ворон... А вот в прошлом были герои... Маршалы Алвы, Эпинэ, а до них Придды и иногда даже Окледеллы, а еще раньше... Трудно было вспоминать уроки истории в Лаик, но Манрик всегда брал упорством там, где другим хватало смекалки и сообразительности, а потому до сих пор неплохо помнил эту нудную галиматью о славных предках... - Разве есть что-то интереснее истории подвигов наших предков? - мягко подтолкнул к нужной теме рыжий.
Марсель: Та-а-к. Фламинго интересуется историей! С каких это пор? Марсель почуял добычу, и для того, чтобы птица не заметила, что кот подбирается к ней, пришлось причмокнуть губами, пошевелить пальцами, выбирая пирожное, и со вкусом (которого на самом деле виконт в волнении не разобрал) съесть его - все это позволило Марселю еще пару минут избегать прямого взгляда на Манрика и собраться с мыслями. - Интерес к подвигам, в том числе и подвигам предков, обычно подогревается насущными интересами настоящего времени, - изрек он, тайно гордясь на ходу сочиненной сентенцией. - Не удивительно, скажем, если человек военный заинтересуется военными же деяниями перед началом важной кампании. Но у нас ныне, насколько я мог слыхать, наоборот, кампания завершилась, вон, празднуем как! Сейчас, пожалуй, впору интересоваться подвигами казначеев древности, ухитрявшихся каким-то образом восполнять военные расходы... Но, возможно, вам, генерал, известны некие тайные планы командования? С этими словами виконт откинулся на спинку дивана и потянулся, весьма напоминая сытого кота.
Марианна: Марианне такой диалог показался крайне забавным. Марсель как будто играл с Манриком и чувствовалось в воздухе явное напряжение между гостями. А уж хозяйка прекрасно улавливала, как кто к кому относится. Сейчас виконт явно настроен сначала раздразнить генерала, довести своим поведением до белого каления, а потом уж и что-то рассказать, если к тому времени не потеряет к собеседнику интерес. - Вы позволите, господа? - она приподнялась, расправив юбки, более на находясь между собеседниками. - Самое время поторопить приготовления к обеду. Вы не против, если мы начнем немного раньше? - она благожелательно улыбнулась, глядя на Манрика и кокетливо стрельнула глазами в сторону Марселя. "Будь осторожен..."
Леонард Манрик: Мудреная, излишне вычурная и перекрученная фраза Валме раздражала. Но внешне Леонард ничем этого не показал, даже улыбка стала шире и слаще. - Прекрасно сказано, виконт. Но, как известно, хочешь мира - готовься к войне. А у гениев прошлого всегда есть чему поучиться, - протянул рыжий генерал, с первого дня в Лаик возненавидевший карьеру военного. И ни для кого не секрет, что все дни своего офицерства были для второго сына Леопольда омрачены завистью к Алве, в сравнении с которым Манрик был жалким бездарем. От того мужчина с каждой новой кампанией все больше и больше ненавидел свою судьбу, понимая, сто волею отца оказался не на своем месте. А вот тайны, интриги, расследования, подкопы и диверсии - намного, намного, намного ближе душе "фламинго". - Даже Первому маршалу, не говоря уже о моей скромной особе. Марианна покинула их общество, оставив в воздухе вопрос, не требующий ответа. Если хозяйка дома решила подать обед раньше (хотя, когда Леонард поприветствовал барона, часы едва-едва пробили десять), то почему бы и нет. Офицер любил делать дела и решать проблемы на сытый желудок и с бокальчиком вина, желательно "Дурной крови".
Марсель: Марсель с грустью посмотрел вслед удаляющейся Марианне. Конечно, участвовать в этой сложной беседе ей было совершенно незачем, и она правильно сделала, что оставила мужчин наедине друг с другом, но насколько же приятнее было смотреть на прекрасную птичницу, чем на эту долговязую рыжую птицу редкой породы... - Вы, несомненно, правы, - с еще более кондитерской улыбкой, чем у Манрика, задумчиво произнес виконт. - У гениев прошлого действительно можно и нужно учиться... многому. Вопрос только - как? Мой батюшка говорит, что у каждой книги есть не один смысл, а два, а то и три. Как определить, который истинный или хотя бы наиболее поучительный? Что касается той книги, которая попала мне в руки вчера при весьма прискорбных обстоятельствах, мне кажется, что весь ее смысл, точнее, ценность - в обложке...
Леонард Манрик: Леонард тоже не испытывал волны энтузиазма, оставаясь наедине с виконтом Валме. Но без очаровательной Марианны, он стал, кажется, разговорчивее. Хотя этот франт всегда болтает без умолку о какой-то чепухе. - Граф Валмон безусловно умный человек, жаль, что он из-за здоровья редко выбирается в Олларию, - отрицать очевидное было бессмысленно. Старый граф был действительно человеком мудрым, если не сказать больше. И будь он в Олларии, возможно это связало бы руки Сильвестру и его шпионам. А может быть и нет. Но чего уж там гадать о нереальном... - И к его советам, безусловно имеет смысл прислушиваться. И какой же второй, а то и третий смысл вы, виконт, обнаружили в этой книге? Не может же быть, чтобы ее ценность была только в обложке, как бы дорого она не выглядела. А ведь Марсель разболтался: вот уже стало известно, кто был вторым сударем, сопровождающим Алву у ювелира. Вчера вечером, при очень прискорбных обстоятельствах... И чем же так важна обложка? Глаза Манрика блестели интересом, жаждой знаний и ни с чем не сравнимым предчувствием, что он почти добрался до разгадки очень сложной шарады, загаданной батюшкой. Старый интриган, недоверчивый, как тысячи лисиц!
Марсель: - Я так предположил, любезный господин Манрик, - откинувшись на спинку дивана, лениво произнес виконт Валме, - поскольку обложка, украшенная драгоценными камнями и чеканкой по золоту тонкой работы, без всякого сомнения весьма ценна, в материальном смысле слова. По-видимому, именно ее-то несчастному мастеру и заказали - ведь перепиской книг ювелиры не занимаются, верно? - Изрекши это сложное умозаключение, виконт слегка прикрыл глаза, словно утомившись усилием мысли. - Внутрь книги я не заглядывал пока. Не успел. Но знаю, что это не новинка литературы, а давно известное историческое сочинение в особо парадном исполнении. Я думаю, книга предназначалась в подарок какой-либо высокопоставленной особе. Притом не женщине: по-моему, на свете не сыщется такой женщины, которая осилила бы из подобного сочинения больше десяти страниц... Вот вам несколько смыслов, сударь, извлеченных, так сказать, с поверхности. Сказанного было, пожалуй, достаточно. Марсель томно взглянул на вазу с фруктами (что позволило ему, чуть скосив глаза, понаблюдать за Манриком), вздохнул, как бы сокрушаясь о собственной слабости, и взял себе еще один персик.
Леонард Манрик: Леонард кивал, не то, чтобы соглашаясь с каждым словом Марселя, но отмечая для себя важные моменты. Богатая обложка, старые тексты, батальная история... Один в один с той книгой, которая сейчас была спрятана в комнатах генерала Манрика! И это уже было не просто совпадение названий. Копия, точная, неотличимая, подробная... Зачем? Кому понадобилось копировать королевский подарок? И, Закатные твари и Леворукий сверху, для чего отцу была нужны обе эти книги?! С каждым новым фрагментом головоломки вопросов становилось больше и больше, ответы же не находились, как не копайся во всем этим словесном мусоре, который только что вывалил на рыжего дворянина Валме. - Поразительно, виконт, и все эти выводы Вы сделали только благодаря обложке и названию? Достойный сын своего отца, что еще сказать, - притворно восхитился Манрик. Ладони его были сейчас аккуратно сложены на коленях, как у образцового офицера на приеме у командования. И только большие пальцы легко-легко подрагивали от сдерживаемого волнения. Рыжие - люди темпераментные и несдержанные. - Расскажите же, если это не секрет, как такая чудесная книга попала к Вам? Подарок Вашего друга герцога Алвы? Очень непрозрачный намек о том, что Манрику известна их дружба, слухи о которой не так давно баламутили все лучшие дома Олларии. Первый маршал Талига и наследник Валмона, который в жизнь держал только бокалы в руках, а не шпагу. Немыслимо! Странно! Как, в прочем, и все, что связано с Вороном... В том, что во всей этой грязной истории замешак Рокэ Леонард не сомневался, не зря же отца хватил удар только об одной мысли, что к нему пришел Алва. Откуда этот животный страх взялся?
Марсель: "Ваш друг герцог Алва?" Вот значит, как это выглядит со стороны? Марсель отлично понимал, что другом в полном смысле слова Алва его не считает и считать не может, хотя после нынешней ночи они заметно сблизились; но об этом факте, разумеется, не только Манрик, но и никто другой пока знать не мог... Прежде чем делать следующий ход - а пора было уже действовать более решительно - Марселю нужно было время, чтобы подумать, поэтому он усердно занялся персиком. Придерживая его на тарелочке с золотой каемкой при помощи двузубой серебряной вилочки, он аккуратно, не спеша разделил румяный плод на две части, а потом стал отрезать по кусочку и отправлять в рот. Персик был вкусный, а еще приятно было сознавать, что Манрика этот процесс наверняка раздражает до невозможности. Дразнить фламинго - отличная забава для борзых, не так ли? Смех смехом, а ситуация была сложная. Манрик ничуть не походил на описание, данное умирающим громилой - по меньшей мере, "неживого" голоса у генерала явно не имелось. С другой стороны, этот послушный сын умного отца никогда не был замечен в греховной страсти к литературе, а тут вдруг только о ней и рассуждает. Притом генерал не мог подозревать, что сын почтенного Валмона читать как раз очень любит: это свое пристрастие Марсель старательно скрывал, предпочитая, чтобы его считали пустоголовым гулякой. Соответственно, ради поддержания светской беседы с таким болваном в гостиной куртизанки можно было бы заговорить о лошадях, о свежайших сплетнях столицы, о вчерашнем празднике во дворце, но уж никак не о книге... - Кстати о герцоге, - предпочитая пока ничего не отвечать Манрику прямо, сказал Марсель, поглядев на собеседника через плечо, - он был здесь, мы так приятно беседовали, но вдруг его вызывают во дворец! В такую рань! До завтрака! Разве там сейчас не должны все сладко спать после вчерашнего бурного дня?
Леонард Манрик: Леонарду хотелось рвать и метать, но сейчас нельзя было даже закатить глаза, этим скупым, но говорящим жестом выражая свое отношения к чревоугодию Марселя. Ненасытное брюхо! И как его только Алва терпит? Хотя, как раз, Ворон известен своими необъяснимыми пристрастиями к странным личностям и склонностью к необъяснимым поступкам. Взять, к примеру, того же оруженосца... Или эту историю с книгой. Вот каких кошек они влезли тогда? Сам бы Манрик никогда бы не побежал на помощь простому ювелиру, если бы услышал звуки борьбы. Для него существовало слишком яркая и четкая грань, после которой начинается "не мое дело". Генерал, из вежливости, ведь он был безусловно человеком воспитанным, отвел взгляд от Валме. Гостинная была оформлена красиво, хотя, пожалуй, весьма ярко и вычурно, по мнению фламинго. Он не любил яркие цвета. И, пожалуй, только из-за этого, а так же повинуясь воле отца, пошел в военные. Других объяснений этому жизненному выбору Манрик не находил до сих пор. - Празднество было, - согласился Леонард, глядя в пространство. - Но, боюсь, когда герцога вызвали во дворец, там еще никто не ложился. И без него продолжить не могли ну никак. Раскрывать все карты, рассказывая об отравлении Фердинанда, мужчине не стал. Рыжий справедливо посчитал, что виконт обо всем узнает в скорейшем времени. Но на неведении можно сыграть, пытаясь отбить хоть какую-то ощутимую выгоду от этого угнетающего чувство собственного достоинства разговора.
Марсель: "И как это понимать? Что веселье во дворце продолжается до сих пор и кто-то пожелал попьянствовать с Первым маршалом? А благоразумный Манрик это осуждает с моральной точки зрения - так можно расценить это его "боюсь"?" Марсель тут же отбросил эту мысль: ни Фердинанд, ни королева не поощряли слишком долгого гулянья. Ведь то, что для большинства было развлечением, для них - обязанность, скучная и утомительная... К тому же, судя по своему богатому опыту, виконт знал, что даже самая развеселая дружеская попойка сама собой затухает к тому часу между ночью и утром, когда хладнокровный Придд явился за Алвой. Не случайна была и явная уклончивость ответа генерала. Значит... значит, что-то случилось. И уж не это ли "что-то" возбудило в раннем госте любовь к историческим сочинениям? - Как интересно, - лениво протянул Валме, отвернувшись наконец от столика с закуской, и пересел поближе к Манрику. - Неужели во дворце его величества Фердинанда может разгореться такое бурное веселье уже после полуночи? О, это явная новинка в придворной жизни! Пожалуйста, поделитесь со мной, я не хочу отставать от моды!
Марианна: Марианна навестила повара, который как раз притрушивал свежей зеленью очередной шедевр своего искусства. С обедом и впрямь надо было поторопиться. Сытый и разомлевший от вина Манрик мог, наконец, разговориться, а Марселю будет легче докопаться до истины. И сама баронесса уже не будет уходить от беседы - с удовольствием послушает. Констанс Капуль-Гизайль только сейчас закончил кормить своих пернатый любушек-морискилл и осведомился у жены, как чувствуют себя гости и не пора ли их чем-нибудь занять кроме беседы о предметах старины. Марианна поцеловала мужа в пухлую щеку и уверила, что обед специально будет подан пораньше, чтобы у господ не было ощущения, что они могли прийти раньше и день в особняке Капуль-Гизайлей будет разбавлен временной скукой и застоем. В главной столовой была ниша, где мог сидеть один или несколько музыкантов, чтобы игрой на музыкальных инструментах создавать приятную атмосферу для разговора. Сейчас Марианна распорядилась, чтобы арфист уже начинал игру. Слуги стали постепенно заполнять уже сервированный стол блюдами. Обед будет состоять из пяти перемен и, пока на выбор гостей, сейчас можно было насладиться паштетами и запеченными яйцами, горячими булочками и вином, прежде чем подадут суп, а потом жаркое. У стены выстроились пажи с ажурными серебряными мисками в руках. В мисочках была ароматная вода для омовения рук . Марианна еще раз прошлась вдоль стола, мысленно пересчитав все, чем можно угостить и удивить господ, пальчиком подцепила верхушку айсберга одного из паштетов, попробовала на вкус и кивнула. Пора начинать обед. Перед зеркалом на входе в гостиную, где были Марсель и Леонард баронесса поправила локоны, бархотку на шейке и улыбнулась. - Господа! Однако вы заболтались совсем и, наверно, забыли о моем существовании вовсе, - улыбалась она, вплывая в гостиную, - Я прошу всех к столу. Продолжим вашу увлекательную беседу уже все вместе.
Леонард Манрик: Или он непроходимо туп, или, наоборот, вопреки ожиданиям и слухам, умен. Если бы Леонард страдал пагубной привычкой недооценивать соперника, то вряд ли бы сегодня, в этот день и этот час, имел бы неудовольствие беседовать с виконтом Валме. Рыжий генерал бывал смел и вспыльчив почти до безрассудства, но эти приступы геройства проходили быстро, но не бесследно, и возвращались редко, большую же часть жизни Манрик учился быть рассудительным и осторожным. Разумеется, у него тоже было свое слабое место: длинный язык и сомнительное чувство юмора, которым генерал спешил поделиться со всеми. Сейчас, собственно, его болтливость его и подвела... - Ну что Вы, виконт, какая новинка! Разовый эпизод, не иначе, - махнул рукой Манрик. - Веселее всего было графу Савиньяку, безусловно, думаю, он и позвал к себе герцога. Вы же знаете, они большие друзья... Хотя этой ночью каждый пережил несколько незабываемых минут, даже я. Но нрав затворника требовал одиночества и уединения, а потому Первого маршала я, увы, не застал уже... Вроде бы как и правда, а в то же время и дает ровным счетом никаких конкретных фактов. Тессорий при смерти, король отравлен, Алва, наверняка, уже рвет и мечет, Дорак плетет паутину, рассуждая, что же он выиграет, если в Рассвет уйдут оба или по одиночке... Все это Марсель узнает, как только перейдет за ворота дворца. А может даже и раньше... Стоило Марианне войти в гостиную, как Леонард тут же поднялся. Если в чем-то он и не уступал ни этому Валмону, ни кому-то из Савиньяков, ни, Закатные твари, Алве, так это в стати. Годы муштры, военная выправка, широкие плечи, - внешне Манрик выглядел генералом гораздо больше, чем внутренне. - Как о Вас можно позабыть, очаровательная Марианна? - притворно удивился рыжий, беря женщину под локоток. - Беседа не была и в половину так интересна, как если бы Вы украсили ее собой. Мужчина коснулся губами кончиков пальцев баронессы и жестом попросил провести его в столовую. Все-таки Леонард был здесь не частым гостем. Марселю осталось плестись в конце или преглупо хватать женщину под другую ручку, стукаясь плечами о все стены и дверные проемы.
Марсель: "Вы только полюбуйтесь! - мысленно воззвал Марсель непонятно к кому. - Мы, значит, ручки целуем? И под локоток берем? Может, и еще чего-то захотим?" Среди множества мужчин, желавших перейти от светских поцелуев к более существенным, были и такие (очень немногие), с кем виконт Валме согласился бы разделить благосклонность прекрасной баронессы; никто из семейства фламинго в этот список не входил. Сохранив благодушную мину на лице, Марсель стремительно вскочил, в два шага обошел образовавшуюся парочку, успев при этом метнуть в Марианну укоризненный взгляд, и, заняв почетное место во главе процессии, весело воскликнул: - За столом беседа станет еще интереснее, уверяю вас! Вы даже не представляете себе, какие чудеса творит здешний повар! Ах, даже дорога к здешнему храму чревоугодия доставляет мне такое удовольствие, что я готов послужить вам проводником! "Вот так! - удовлетворенно отметил он про себя, направляясь в сторону столовой, - "храм чревоугодия" - это отменно придумано! Куда там вашему Дидериху!" Идти, было, правда, недалеко, но он успел обдумать уклончивый ответ Манрика, и больше всего его насторожило упоминание о Савиньяке. Представить себе, чтобы Лионель вздумал веселиться во дворце так, как он мог бы, скажем, у себя дома, у Алвы или в какой-нибудь подходящей холостяцкой компании, виконт не мог. Значит, фразу следовало понимать иносказательно... Марсель понимал, что после обеда обязательно нужно будет уехать, разыскать Алву и посоветоваться. Но ему не хотелось идти к Первому маршалу с пустыми руками. Отсюда следовала необходимость растормошить генерала и добиться от него более вразумительных сведений. Садясь за стол, виконт предвкушал эту беседу, пожалуй, даже больше, чем восхитительные деликатесы, достойные королевского двора.
Марианна: На мгновение Марианна лишь поджала губки, взглянув на Марселя. Ну вот почему виконт сердится на нее? Она ведь радушная хозяйка дома и просто обязана с радостью принимать знаки внимания, пусть даже в данный момент между господами слегка напряженная атмосфера. После сделав вид, что все происходит так, как должно быть - виконт Валме показывает дорогу и первым поспевает к столу, а генерал Манрик галантно подводит даму к ее стулу, баронесса зашла в гостиную и радостно заулыбалась супругу, который прихлопывая пухлыми ладошами, призывал господ тотчас присесть за щедро накрытый стол. Пажи встали справа от господ, подставляя воду для рук. - Предлагаю произнести тост, дорогой виконт, - проворковала Марианна, когда бокалы наполнились золотисты вином, - Окажите честь нашему обществу.
Леонард Манрик: В душе Манрик, несмотря на скорбные обстоятельства, приведшие к этой встрече, веселился, глядя на попытки Валме спасти положение и сохранить лицо. Женщины ремесла и склада характера Марианны мало интересовали генерала, хотя умом он понимал, что с ними лучше водить дружбу, чем вражду, но только ради того, чтобы лишний раз позлить Марселя, Леонард перед тем, как занять свое место за столом, еще раз коснулся губами ручки баронессы, осыпав комплиментами. Вино было белым, должно быть, "Девичья слеза", очень популярный нынче в Олларии напиток. Сам рыжий любил красные вина, отдавая предпочтения "Проклятой крови", но и золотисто-янтарным напитком не брезговал. Закатные твари, да любое спиртное будет вкуснее этой черной дряни, которую пил отец, подражая Дораку или следуя моде! В действующей армии чего только не употребляют "для согрева", Леонарду доводилось пробовать и касеру, и ту бурду, которую чернь ошибочно именует "вином". Нет, в отличие от Ворона, генерал Манрик никогда не опускался до панибратства со служаками, но порой и на рыжего фламинго "накатывало" что-то эдакое, толкающее к походным кострам простых солдат и офицеров низших чинов... О, тост будет произносить Валме? Интересно-интересно. Мужчина уставил на виконта полный внимания внимательный взгляд темных глаз. Ну-ка ну-ка...
Марсель: Марсель поплескал пальцами в поднесенной пажом серебряной миске с водой, потом отер руки салфеткой, висевшей через руку того же пажа, затем взял в руки бокал и внимательно посмотрел на него, словно надеясь найти нужные слова на дне, потом обвел взглядом по очереди всех сидящих за столом. - За этим столом часто поднимались тосты во имя любви, - начал он задумчиво, обращаясь в основном к почтенному барону, хозяину дома. - При этом не уточнялось, о какой любви идет речь, хотя видов сего прекрасного чувства существует немало. Сегодня, исходя из вчерашних и сегодняшних событий и бесед, я хотел бы выпить за... любознательность. Ведь этот вид любви заставляет людей совершать безумства и доставляет нам наслаждение ничуть не меньше, чем другие! Более того, удовлетворить свою любознательность человек может в любое время суток и в любой обстановке: например, рано утром, в гостиной или в столовой.... Виконт приподнял бокал, полюбовался золотистыми переливами "слёз" улыбнулся Марианне, подмигнул Манрику, выпил до дна и опустился на свое место, демонстрируя полную удовлетворенность собою.
Марианна: - Прекрасный тост, Марсель, - тепло улыбнулась Марианна отсалютовав виконту своим бокалом, - Мы пьем именно за то, что движет всеми нами в достижении исполнения своих планов и желаний. А чем любознательность не мотивация? - она послала воздушный поцелуй Марселю и поглядела с улыбкой на генерала. - Интересно, есть ли еще существа, кроме человека, которые владеют столь же сильной любознательностью? Я не ставлю в пример добывание пищи или жилья, а также потомство, это было бы несколько банально. "Кажется, мы отклонились от основной темы. Ах, Марсель, мой милый плут" - она сдержала смешок, пригубив вино. Слуги уже подавали устричный суп и белый хлеб, нарезанный тонкими ломтиками, слегка подсушеный.
Леонард Манрик: Манрик пригубил вино, оказавшееся диво каким хорошим, выражая всем своим видом полную солидарность с виконтом. А ведь, пожалуй, действительно глупо спорить с таким прозрачным и всеобъемлющим тостом. Марианне же генерал заговорщицки подмигнул, когда повернулся, чтобы кивком поблагодарить слугу, принесшего первое блюдо. Леонард никогда не отличался разборчивостью в пище и ни в коем разе не претендовал на звание гурмана, а сейчас меньше всего на свете интересовался пищей. Его терзал голод совершенно иной природы, который не могут заглушить ни лучше блюда, ни вкуснейшие вина. - Виконт, Вы как раз собирались поведать нам, каким же образом древняя и, наверняка, редкая книга о сражениях дней минувших попала к Вам в руки, - подтолкнул к так некстати покинутой теме Марселя генерал. Рыжий умел быть упрямым и настойчивым, если то было необходимо. - Думаю, любезной баронессе, как и мне, будет безумно интересно узнать Вашу захватывающую историю.
Марианна: Марианна чуть приподняла брови и дала знак опять наполнить бокалы обедающим. Генерал решил не отступать от своего, а это наталкивало на определенный ход мыслей. Слишком много совпадений. Баронесса взглянула на Марселя, который опять взял спасительную паузу, наслаждаясь угощением. Вот за что Марианна любила виконта Валме, так это за жизнерадостность и лукавство. Даже этот с виду шутливый разговор он превращал в фарс и заставлял собеседника говорить больше, чем он сам. Леонард уже проявляет недюжинный интерес к книге... Неслышно подошел слуга и наклонился к баронессе тихо докладывая, что в доме еще один гость, прибывший только что. Имя гостя было произнесено шепотом и слуга тут же почтительно отошел ожидая ответа от хозяйки. Барон Констанс посмотрел на часы - определенно, его дом пользуется успехом! Нужно устраивать утренние слушания морискилл. Госпожа Капуль-Гизайль кивнула и обратилась к гостям. - Прошу простить меня, господа и мой милый Коко, я ненадолго вас оставлю, но обещаю тут же вернуться. Она приподнялась оставив салфетку на столе и покинула комнату.
Леворукий: Спустя некоторое время за дверью послышался некий шум, приглушенная ругань, громкое восклицание и, наконец, дверь отворилась и в проеме показалась голова. Из присутствующих в комнате полувошедшего мог узнать лишь господин генерал от инфантерии. Парнишка служил помощником камердинера господина тессория. Был он расторопным и толковым, чего прямо сейчас сказать было никак нельзя. Растрепанный вид, взгляд, приличествующий более скорбным разумом. И кажется, одна пуговица на камзоле оторвана. - Господин Леонард! - мальчишка даже о манерах забыл. Но тут же поправился: - Нижайше прошу прощения, господа. Господин генерал, дело чрезвычайной важности. С этими словами голова Энтони - так звали помощника - скрылась в проеме, а дверь захлопнулась.
Леонард Манрик: Генерал тяжело вздохнул, переживая вспышку раздражения, - этой лакей одним своим видом позорил род Манриков. И как он посмел явиться в этот дом, где собираются самые видные фамилии столицы! Леонард, извинившись перед виконтом, поспешил за слугой, чтобы поскорее убрать это страшилище с глаз приличных людей. Уже спускаясь в прихожую, чтобы поскорее избавиться от мальчишки, Манрик грубо и резко поинтересовался, даже не глядя на собеседника: - Чего тебе? Только быстро... А вот и прихожая, где граф Савиньяк готовится надеть плащ. Так вот, что это за гость... Так-так-так, удачно пасьянс складывается. Наверное. По крайней мере, упускать такой отличный случай поговорить с Капитаном королевской охраны упускать нельзя. - Граф Савиньяк, минуточку! - окликнул Лионеля генерал.
Марианна: - Ах! - Марианна никак не ожидала увидеть на лестнице генерала Манрика в то время как она отсутствовала около пятнадцати минут за столом. Почему он вышел?! Увидев уже у подножия лестницы растрепанного чужого слугу она быстро сделала вывод, что генерала срочно вызывают куда-то, но она никак не рассчитывала, что графа Савиньяка первым увидит именно он! А Марсель?! И что теперь делать?! Быстро вдохнув и выдохнув Марианна вдруг приобняла Лионеля Савиньяка за руку и удивленно, с улыбкой, посмотрела на спускающегося Леонарда Манрика. - Генерал? Не стоило так быстро покидать обед, я бы тотчас вернулась к Вашему незаменимому обществу... - сейчас она придала своему взгляду побольше лукавства, будто сделала шалость.
Леворукий: Помощник камердинера совсем перетрухнул, когда сообразил, в насколько важный разговор он влез. А тут еще и граф Савиньяк. А тут еще и баронесса. Вообще-то сначала баронесса, а потом граф, если располагать в последовательности важности. А вот если в последовательности появления... Парнишка понял, что от испуга мысли его скачут и скачут, подобно взбесившимся лошадям, совсем уж куда-то не туда. Но свое поручение он помнил четко и намеревался выполнить во что бы то ни стало. И даже Савиньяк ему не помешает. Только как бы это вывернуться? Он подошел поближе к господину и негромко проговорил: - У нас тут случилось, - надеясь, что круглые от усердия глаза сойдут за свидетельство важности. - Вас немедля требовали. Не застали, пришлось изложить все камердинеру. Теперь, увы, все по-прежнему. Парень обмирал от того, насколько доходчиво он излагает. Чтобы и господин понял, и остальные не догадались, в чем дело.
Леонард Манрик: Пересказывая послание камердинера, парнишка так усердно выпучивал глаза, что стал похож на совенка. Пожалуй, вести стоили того позора, который генерал должен пережить за своего слугу. - Я понял. Скоро буду, - Леонард сухо кивнул посланцу, небрежно кинул мелкую монету и резким жестом приказал убираться с глаз долой. Жаль, очень жаль, что не удалось застать отца в сознании и лично узнать, во что же в этот раз многомудрый Леопольд Манрик втравил свою семью и за что же поплатился если не жизнью, то здоровьем. Как же рыжий генерал не любил эти тайны родителя, эту его скрытность, граничащую с паранойей. Интриги, сути которых не понимаешь... Леонард не был глуп и не хотел быть просто орудием в чужих руках. Что ж, а теперь самое сложное - Савиньяк... Эпизод завершен.
полная версия страницы