Форум » Оллария. Дома горожан, площади и улицы » "Весточка от кэцхен", 18 месяца Осенних Молний 398 К.С. » Ответить
"Весточка от кэцхен", 18 месяца Осенних Молний 398 К.С.
Рокэ Алва: Действующие лица: Рокэ Алва Ротгер Вальдес Лионель Савиньяк.
Ответов - 14
Рокэ Алва: Путь до дома много времени не занял, и спустя четверть часа Рокэ уже оказался у ворот особняка. Сбросив поводья конюху, он задумчиво посмотрел на налитое свинцовыми тучами небо. Вот почему многие боятся заката? Во время заката небеса, окрашиваясь багровым, прекрасны и восхитительны. В противовес затянувшему высь серому нечто, больше напоминающему грязь, чем то, что вызывает восхищение и трепет. Закат – это не только смерть, но и преддверие новой жизни. А как можно определить серое нависшее тяжелым роком небо, вот-вот готовое разродиться дождем? Застой? Безысходность? Очередное напоминание того, что скоро все должно грохнуться к Изначальным Тварям? Кто ж ему позволит-то грохнуться? Ворон поднялся, буквально взлетел, по лестнице и вошел в комнату, отведенную для Вальдеса. - Не слишком ли ты рано собрался на тот свет? – Алва привычно усмехнулся, сел на пол, скрестив ноги, и внимательно посмотрел на вице-адмирала, - вино принесут. Что предпочитаешь сегодня? "Кровь" или "Слезы"?
Ротгер Вальдес: Второй раз приходить в себя оказалось не в пример легче. Особенно, когда причиной внеплановой - на этот раз - побудки оказался хорошо знакомый голос пропащего соберано. Который, собственно, и был целью внезапной эскапады Бешеного в Олларию. Не будь у Росио прекрасного прикрытия в виде службы и маршальских погремушек - столь долгие отлучки от родных берегов давно бы вызвали на его голову гнев друзей и ропот прекрасных кэналлийских дам. Но Ворон есть Ворон – даже если тылы не прикрыты в начале - в конце любой враг будет обескуражен тем, что они окажутся передовыми войсками. С ним никогда нельзя быть уверенным, что море - цвета неба, а Закат не окажется Восходом. И это Бешенный ценил в давнем друге едва ли не выше собственной страсти к приключениям. Скучать с ним определенно не приходилось. -Крови мне! Только крови, соберано! – сверкнул улыбкой с подушек мигом взбодрившийся вице-адмирал в увольнительной и откинул одеяло, намереваясь стремительно подняться. И лишь скрипнул зубами, когда его шатнуло от внезапной слабости и остатков тупой боли по всему телу. Прокляв про себя собственную неосмотрительность, он улыбнулся еще шире, не желая привлекать внимания к своему состоянию. – Карьярра! Я и забыл, что не на палубе моей драгоценной "Астэры", - сообщил он, - Где моя одежда? Будь ты девицей, я б еще подумал над тем, чтобы облачаться. Но раз ты не она – придется пить! – Вальдес улыбаясь, и пряча за улыбкой растущее внутри непонятное беспокойство, огляделся в поисках кресла или шкафа, где могла бы его поджидать вожделенная одежда, а с ней – самое главное – клочок старой засаленной бумаги с непонятными письменами, из-за которого, как заключил бергер в марикьяре, с ним и приключились эти досадные неприятности на пути в Олларию.
Рокэ Алва: - Ты всегда был кровожаден, но… - Рокэ артистично выдержал паузу и виновато развел руками, - гусиной крови у меня нет. Уверен, ты будешь не против и Черной! Ворон дернул за шнур и отдал распоряжение появившемуся на пороге слуге. Попытку Ротгера подняться он «не заметил», рассматривая и поправляя кружевные манжеты. Тем более Вальдес и сам справится с обзыванием себя последними ругательствами, относящимися в первую очередь к не восстановившемуся после болезни организму. Его душа – не тот огонь, в который хочется подливать масло, что б она вспыхнула ярким пламенем и сгорела навеки. - Если б я был девицей, ты б подумал про одежду? – Рокэ сделал вопросительный акцент на слове «подумал», снова усмехнулся, и, наконец, соизволил оторвать взгляд от рукавов. – В таком случае я был бы весьма страшной девицей… Это прискорбно… Или тебя интересуют только твои ведьмы? - Ворон смеялся, точнее, смеялось только его лицо, но глаза были серьезными. – Одежда в шкафу, вычищенная, – герцог бросил взгляд на шкаф, находящийся здесь же, - бумаги, находившиеся при тебе - в ящике стола. Говорить, что все документы в порядке – это… даже не глупо. Это подло. Этой фразой ты показываешь, что подозреваешь собеседника в том, что он не доверяет тебе. Двойная подлость и двойная ошибка, если угодно.
Ротгер Вальдес: - …Но думать – это все же обязанность старших по званию, - сверкнул зубами Вальдес. – Не хочу отбивать чужой хлеб! – и прошлепал босыми ногами к указанному шкафу, решив не откладывать дело в долгий ящик. За окном сгущался вечер, в котором, казалось собиралось нечто более мрачное, чем тяжелые тучи. Но что бы оно там ни было, за окном - оно не могло напугать вице-адмирала талигского флота, и тем более, остановить, когда нужно было действовать. Вальдес ясно понимал, что ему нужно торопиться – время на исходе и терять его нельзя, прохлаждаясь в тепле и уюте. Даже в компании друга, с которым не видался Леворукий знает, сколько времени. Даже если сам только очнулся после тяжелого забытья, и внутри все еще плескалась слабость и поганая муть от бредовых видений. С сомнением поглядев на камзол, Бешеный пока оставил его висеть в шкафу, обойдясь рубахой поверх штанов. Стоило довести до конца хотя бы одно дело, ради которого оказался в Олларии, прежде чем приниматься за другое, сути которого сам пока не понимал, зная только, что нужно срочно ехать. Да и Росио… Они могли часами перебрасываться шутками просто веселья ради, но сейчас весельем особо не пахло - просто привычный стиль общения, за которым каждый прятал свое, зная, что это не останется тайной для другого. Росио выжидал, давая ему право самому начать разговор. Бросив задумчивый взгляд на друга, Бешеный прошел к столу, c удовлетворением отметив, что штормить его практически перестало. В выдвижном ящике действительно обнаружились документы. Даже не удостоив их взглядом, Вальдес изъял лишь один и устроился в кресле, расправляя в пальцах старую бумагу. Бесшумно появившийся слуга расставил на столе бутылки и, когда Бешеный сам взялся их открывать, так же бесшумно удалился, поняв, что здесь в его услугах более не нуждаются. Черная кровь плеснула в бокалы, искрясь глубинным светом и разбавляя ожидающую тишину звуком льющейся жидкости. Развернувшись к Ворону, Вальдес протянул другу наполненный до краев кубок и с непривычной серьезностью посмотрел в глаза. - Ты прав. Я не буду против. Тем более, когда кровь Дома Ветра так резко поднялась в цене.
Рокэ Алва: Рокэ принял бокал, но вместо того, чтоб пригубить, поднял его на уровень глаз и посмотрел на вице-адмирала. Глаза в глаза. Дом Ветра, Дом Скал, Дом Молний, Дом Волн… старые верования, которые по выведенным священниками аксиомам, теперь считаются еретическими. Даже представители этих семей, причисляющие себя к хранителям древних традиций, уже не помнят всей глубины знаний, отражающих эти понятия. Осталась только мишура, красивая обертка от этой конфеты. Королева Алиса это очень хорошо показала, а Повелители… никто так ничего и не понял. Что Окделлы, что Эпинэ, что Придды. И если бы не чертов Излом Эпох – не стоило бы поднимать эти знания и вспоминать забытое... «Разрубленный Змей! Такими темпами я начну думать, как гоган…» - Тебе стало известно о готовящемся на меня покушении, и поразила цена, заплаченная моими врагами? Ветер… Ярость молний, стойкость скал… Где сейчас Молнии, где Скалы? Надо вытаскивать их всех. Но Эпинэ вне закона, а юный Окделл, как и его достопочтимые предки, видит только сверкающую мишуру прошлого. Как и последний выживший внук Анри-Гийома. А Приддов надо было придушить в колыбели. Из Джастина вполне бы вышел достойный Повелитель – у убитого и преданного семьей юноши имелась и честь и воля… это его погубило. Валентин Придд тоже вызывает, если не доверие – по поведению и выражению лиц спрутов вообще что-то понять невозможно – то, как минимум отсутствует желание пристрелить. Показатель. Алва еще чуть выше поднял бокал и склонил голову, произнося безмолвный тост то ли за Дом Ветра, то ли за здоровье Ротгера Вальдеса и залпом осушил.
Ротгер Вальдес: Вальдес одним махом осушил кубок следом – пусть говорят, что такие вина, как Черная кровь, кощунственно пить с размаху – но только так сейчас и получается, чтобы – сразу и до дна. За всех. -… Я уверен, твои враги были бы готовы даже душу Леворукому продать, – усмехнулся Бешеный, - если бы не были уверены, что ты их давно опередил... Но.. – он помолчал и потянулся за следующей бутылкой, явно не зная, с чего начать… - Думаю, дело здесь куда как более запутанное, чем кажется… Он помолчал, восстанавливая в памяти все, что предшествовало его поспешному отъезду в Олларию. -… Скоро рухнет трон… Это наш последний танец… - произнес он, прикрыв глаза и вспоминая чужие слова. - Эта зима мертва… Не будет теплой весны, не будет моря… Мои красавицы в беде, Росио. Именно потому я прибыл сюда, в Олларию. Я искал тебя. И ты чертовски вовремя оказался у ворот города, когда эти закатные выходцы задались целью остановить меня. – Вальдес поудобнее устроился в кресле – ребра снова начали болеть. Ему не следовало бы вставать еще пару дней, но время торопило. Нужно срочно ехать.. куда? Спроси его кто об этом, он и сам бы затруднился ответить. Ротгер не думал об этом, полагая, что едва сядет на Делантеро – там и разберется. Главное – отправиться в путь. - Теперь мы спрячемся на дне, когда рухнет трон и замерзнет море... Спасти море должен Ворон... мы знаем…Ворон... – Бешеный перегнулся через ручку кресла, снова забыв о своем плачевном состоянии и едва не зашипев от этого, уставился на друга. – У тебя есть идеи, Росио?! О чем они говорили?.. Мне дороги мои девочки! Не хотел бы я их потерять...
Рокэ Алва: «Запутанное… это еще мягко сказано. Оно сплело воедино тысячи судеб и сотни жизней. Но самое печальное, что нам придется нырнуть с головой в серую болотную муть. И никто не даст гарантии, что все, кто пойдут за мной, вернуться оттуда… нет, даже не живыми... что вернуться теми, кем были. Пойдешь ли ты за мной, Ротгер?» Слушая вице-адмирала, Алва смотрел на опустевший бокал, на дне которого каплями алой крови, застыли остатки вина. Кэцхен – по преданиям спутницы бога Анэма, свободные и быстрокрылые, резвящиеся на просторах моря и танцующие морской пеной на гребне волны, веселящиеся в своей свободе и вечные, как сама Кэртиана. - Скоро рухнет трон… Это наш последний танец… Рокэ как будто своими ушами слышал молящие голоса Духов Бури, обращающиеся к Вальдесу, а через Вальдеса – к нему. Если уж астеры – один из мистических основ мира – уходят, скрываются, чего-то бояться, то… Бокал в руках не выдержав давления физической силы, хрустнул, и раскололся на мелкие осколки. По руке потекла кровь. Боль оттеснила видение на второй план, хотя голоса кэцхен острыми занозами не хуже, впившихся в ладонь осколков алатского хрусталя, вклинивались в мозг. Закатные Твари, все еще хуже, чем он предполагал. Медлить нельзя. - Идеи? Идеи есть всегда. Но об этом чуть позже. Алва достал платок, перемотал окровавленную руку и, решив не терять времени, что б сходить за новым бокалом, просто откупорил очередную бутылку и отпил прямо из горла. - Что было дальше?
Ротгер Вальдес: Вальдес с беспокойством смотрел на соберано. Непривычно было видеть, как всегда собранный Первый Маршал теряет контроль над своими чувствами. Такого даже в шалой безудержной юности, давно перечеркнутой тяжестью маршальской перевязи, на которой, как на последней веревке, висело будущее государства — почти не доводилось видеть. Что и говорить о сейчас. О какой беде из продутого всеми ветрами Хексберга привез весть вице-адмирал, что кровь Ворона, которую не каждый враг мог увидеть перед смертью, сейчас мешалась с вином на осколках бокала?... Скоро падет трон... Вальдес нахмурился - Фердинанд, конечно, слаб и безволен, но, надежно прикрытый своим Первым Маршалом, может править еще долго. Разве что, Росио известно нечто такое, что заставило переломить алатский хрусталь в пальцах, как яичную скорлупу. И кэцхен, девочки, красавицы, что-то знали о грядущей беде. И беда была одна на всех. Неспроста они направили его к Ворону — только здесь и только с ним можно было отвести ее. И Бешеный оставаться в стороне не собирался. Идеи есть? Ну так отлично! Если б у Росио не было идей — тогда Вальдес всерьез бы засомневался — а не подсунули ли ему очередного выходца, чтоб задурить голову. Развелось их что-то... И кстати о них. - А вот дальше я собрался к тебе. Бедняга Серхио только челюстью хлопнуть успел, когда я выехал из Хексберга, - хмыкнул Бешеный. - Да вот, как бы я ни торопился, а слухи быстрее вестовых пташек разлетаются. Аж до Заката докатились, — он не удержался и все-таки ухмыльнулся, разбивая сгустившуюся бедой атмосферу. Ну, беда — и что? Живы пока — а остальное приложится. - Уже следующим утром со мной встретился некий господин... Вполне пристойный и даже вежливый. Все бы хорошо, если б могильные черви из пробитой головы не лезли. Должно быть, они ему всю память и отъели. - Бешеный воодушевленно уставился куда-то в потолок — должно быть, его дивно устроило такое объяснение некоторых странностей визитера. - Понимаешь, Росио, ему срочно нужно было передать со мной некое послание. Причем не кому-нибудь, а нашему Величеству. Очень настаивал. А мертвым, знаешь, отказывать не положено. - Вальдес покрутил пустой кубок и отставил на стол, - Вот я и пообещал... - засаленный клочок бумаги, исписанный непонятными значками, тут же оказался в его руке, чтобы быть протянутым Ворону. - ...за нас с тобой, — и невинно улыбнулся. - Ведь ты не откажешь старому другу, пообещавшему несчастному покойнику доставить это послание Его Величеству? Он говорит — очень старался. Разве что — в именах путался, называл Фердинанда Франциском... Наверное, все-таки виноваты черви... - воодушевление сменилось задумчивостью, а кубок — бутылкой. - Вот после этого за мной по дорогам и начали гоняться эти побирушки безумные.. Должно быть, там у них в Закате тоже - политика. И знакомец мой со своим посланием перешел им дорожку, а с ним — и я. Говорит — Его Величеству в этом письме откроется будущее... - Бешеный приложился к бутылке и откинулся на спинку кресла. .. - О чем бы это он, интересно?.. Тоже о беде какой-то предупредить хотел?
Рокэ Алва: Алва внимательно слушал Ротгера, склонив голову чуть на бок, как иногда бывало, когда информация была ему важна и интересна. На лице застыло задумчиво-сосредоточенное выражение. Иногда он опускал взгляд на пол, погружаясь в свои мысли, кивал на ту или иную фразу Вальдеса, как будто она лишь подтверждала догадки и снова поднимал взгляд на кэналлийца. Ротгер протянул засаленный кусок бумаги, тот самый, который Ворон просматривал ранее. Сплетающиеся строки древней баллады, старый текст, старое послание, передавший бумагу оживший мертвец… слишком много рухляди вылазит в этом деле. - Фердинанд или Франциск, - ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво проговорил Алва. «В пору бросать монетку. Орел – Франциск. Решка – Фердинанд. Но один умер четыреста лет назад, а другой – балансирует на тонкой грани между жизнью и смертью. Теоретически подходят оба. Но мертвые и выходцы твердо знают, о чем говорят, и не ошибаются в словах. Ошибки допускают смертные. Идти проверять версию во дворец чревато… но другого шанса может не быть». - Мы доставим послание с того света королю, - наконец решил он, - Мы, Ротгер. Ты едешь со мной. Потребуется твоя помощь в одном… ммм… скажем так, потустороннем деле. Раз уж те Силы выбрали тебя посредником – не отвертишься. Несмотря на обычный тон, в синих глазах сверкнула сталь. Произнесенное было не просто словами, не просто приказом Первого маршала. Это было обращение Повелителя Ветра к вассалу.
Ротгер Вальдес: Будто вольный морской ветер взметнулся в комнате, где сталью лязгнула решимость Повелителя, обдав лицо вице-адмирала призрачной солью и тронув темные волосы на висках. - Как прикажешь, соберано! - широкая бешеная улыбка осветила лицо марикяре. - Кровь гусей пресна в сравнении с закатной! Раз уж те силы выбрали меня посредником — придется им иметь со мной дело! - сверкнув глазами, Вальдес отсалютовал бутылкой в сторону Ворона. - Эномбрэдастрапэ! Он и не подумал интересоваться подробностями — Алва всегда знал, что и ради чего делал. Он был единственным, кто мог обратить нависшую над всеми беду, которой Бешеный не знал даже имени... кроме... грядущего Излома... Всегда, с древних времен — Излом Эпох был страшен для живущих во время его, испытывая души на прочность, а дух — на силу. Стало ли так, что ныне Высшие силы избрали Ворона стать тем, кто решит исход Круга и то, наступит ли новый? Вальдес не колебался. - Когда отправляемся?
Рокэ Алва: - Эномбрэдастрапэ! - древние как мир слова нерушимой клятвой взлетели к потолку. Рокэ сделал несколько глотков из готовой уже опустеть бутылки. - Тебе интересно услышать про приключения, что нас ожидают? – Чуть охладил он пыл готового немедленно броситься в бой вице-адмирала. – Это письмо – это ключ. Дверью является портал. А названный тебе Франциск или Фердинанд – замочной скважиной. Вопрос – Франциск или Фердинанд? Один король – уже мертв, второй – почти мертв. Где-то в этом… гхм… проходе, заплутал мой оруженосец. И я намерен его вернуть. Потусторонний мир с его пустотой и серостью, а может и с чем-то более неприятным – не самое лучшее общество для молодого человека. Ворон сделал небольшую паузу, прикидывая в голове варианты событий и уверенно добавил. - В любом случае, мертвый – уже мертв и может подождать. Поэтому едем к пока еще живому королю.
Лионель Савиньяк: Лионель пошатывался в седле Вигго, как пьяный, направлял коня вперед, без разбору. Марианна... Он еще чувствовал шелк ее волос, аромат духов, тепло мягких губ. Она любит его... любит и будет его супругой, графиней Савиньяк. Ли ехал по городу, затуманенный этими мыслями-мечтами, как во сне или в трансе. Капюшон он откинул назад, сырой холодный ветер трепал волосы, забирался под воротник плаща и мундир. Совсем недавно перестал лить дождь, но Савиньяку не было холодно. Сейчас ему было хорошо, как никогда. Влюбленный позволил себе еще какое-то время лишь ехать по выложенной камнем мостовой одного из кварталов Олларии и не думать ни о чем, кроме Марианны. Но к делам все равно надо было возвращаться. Да, Росио уже обсудил с ним ситуацию с гайифскими бумагами, найденными у тессория. Теперь можно было загонять подозреваемых в ловушку. И об этом нужно было снова поговорить с Алвой, потому, Ли повернул коня к его дому и слегка пришпорил Вигго. Ускорить бег тому было только в радость. Особняк Росио показался впереди довольно скоро. Лионель знал, что Ротгер Вальдес пришел в себя после какой-то странной истории и пока еще выздоравливает, но надеялся, что Алва не находится в комнате раненого постоянно и уделит время их разговору о дворцовых делах.
Ротгер Вальдес: - Потусторонний мир? - Вальдес с интересом уставился на Ворона. - И ключ есть.. - он откинулся в кресле, лениво поплескав остатками вина на дне бутыли, посмотрел его на просвет, словно собираясь увидеть в нем откровение, но не увидев ничего, кроме темного абриса сквозь бутылочное стекло, со вздохом выпил остатки. - … Сестра юного Окделла помогла мне вернуться, и я сделаю все, чтобы помочь твоему подопечному... Но какая нелегкая тебя заставила взять в оруженосцы сына человека, убитого тобой на дуэли? Как он принял это? - Повелители Скал всегда отличались редкой незыблемостью в собственных устоях, и было сложно поверить, что сын мятежника способен с благодарностью служить убийце своего отца — не в обычае вепрей. Или сын удался не в родителя. - Как тебе молодой герцог? - сомнения в лояльности Ричарда Окделла имелись, но Росио не тот, кто позволит себя подловить. Как впрочем, и тем, кому доводилось узнать Ворона ближе, зачастую приходилось перекраивать свой мир заново. Вот и сестра молодого Повелителя спокойно гостит в особняке Алва, по всей видимости нисколько не смущенная событиями прошлого, и даже благодарная эру своего брата... А что касается замочных скважин... Вальдес задумчиво потер подбородок. - Мой дражайший мертвец называл имя Франциска, когда просил передать королю это письмо. Не зная, что письмо — это ключ, как ты говоришь, в потусторонний мир, я решил — что бедняга просто попутал имена.. Теперь — сомневаюсь. - он потянулся за очередной бутылкой, мужественно прикрыв гримасу боли от вновь потревоженных ребер кривой ухмылкой. Фердинанд при смерти?.. Не удивительно, что Росио принял решение сначала отправиться к нему. - Но мертвые действительно могут подождать.. Что бы ни происходило сейчас в Талиге - ответы явно на той стороне. И дорога уже вела их туда, пока еще маяча смутными серыми тенями и блеском безумных глаз по обочинам.
Рокэ Алва: -"Потусторонний" звучит до тошноты пафосно, - поморщился Алва. -Вполне в стиле Окделла. Видишь ли, вся эта дрянь довольно прилипчива, как срамная болезнь. Вляпаешься раз - потом будешь попадаться снова и снова. Такого даже Окделлам не пожелаешь. Ворон чувствовал, что дело предстоит нестандартное даже по "потусторонним" меркам. Иначе бы он ни за что не стал вынимать едва целого Вальдеса из-под одеяла и присмотра девицы Окделл. Имелась и толика прагматики, конечно, куда же без нее - марикьяре и сам был не чужд тайнам этого мира, видел вещи такими, какие они есть, и абсолютно ничего не боялся. А это, считал Рокэ, в предстоящей истории едва ли не самое важное. -Мальчик патологически честен. Должен же кто-то оттенять мои пороки, - и на этот вопрос Алва предпочел отшутиться, ответить не ответив... и тут же одернул себя. -А кошки меня знают, Ротгер, зачем я это сделал, - он пожал плечами. -Не всегда в моих действиях есть глубокий смысл и далеко идущие планы... вру, всегда. Наверное, тогда я не хотел, чтобы старая кошелка вырастила нам второго Штанцлера. Стук копыт послышался довольно отчетливо, благо окна покоев выходили почти что прямо на дорогу. Лионель. Пьяный? Раненый? Ворон пригляделся внимательней. Кажется, первое - не видать ни крови, ни повязок. -Я ненадолго, - Ворон кивнул Вальдесу и вышел. Эпизод завершен
полная версия страницы