Форум » Оллария, королевский дворец » "Письмо королевы", вечер 21 Осенних Молний, 398 к.С. » Ответить
"Письмо королевы", вечер 21 Осенних Молний, 398 к.С.
Рокэ Алва: Действующие лица: Рокэ Алва Катарина Оллар
Ответов - 27
Рокэ Алва: Этот маленкий свернутый листочек тонко надушенной бумаги, скромный и хрупкий, как и писавшая его, сорвал Рокэ с места. Герцог знал, что Катарина просто так его не вызовет, и знал, что во дворце ничего не случилось, значит, есть какие-то новые сведения, скорее всего. Не соскучилась же она на самом деле! Хотя, все могло быть, и все-таки просто так королева его не позовет письмом. Предстояло выяснить, что и как, и скоро Алва уже стоял перед дверями будуара в вечерний час. Шутка ли, но на этот раз проблем с тем, чтобы войти в эти двери и отодвинуть тяжелую занавесь, не было никаких. Никаких крысиных голов и боли в висках. Ворон еще раз довольно улыбнулся маленькой победе, которую он одержал над изначальными планами раттонов вместе с Ее Величетвом. Рокэ знал, что небольшое поражение их не остановит, но все-таки, это был уже какой-то шаг. Значит, их можно победить. А пока Ворон открыл дверь и вошел в приемную, кивнул дежурной придворной даме и проник в будуар к королеве.
Катарина Оллар: Рокэ вошел, и Катарина подняла на него измученный взгляд... Фрейлины взмахом руки были отпущены. Теперь, после памятной ночи с Фердинандом-выходцем, можно было ни перед кем не оправдываться. Штанцлер и братья знали, что она приняла покровительство Ворона, но пока по сути ничего не изменилось. Они были при дворе, вершили свои дела... И ей, как и раньше, приходится играть на два лагеря. - Герцог, мы немного скучали без вас, - сказала Катарина, прекрасно понимая, что ее вечерняя беседа с Вороном не останется неуслышанной через соседние стены и занавеси, - Теперь уже нет нужды скрываться, потому мы отправили вам письмо в надежде на ваше общество в этот час.
Рокэ Алва: - А раньше мы скрывались? - не понял Рокэ, - Или, вы про переписку? Да, теперь у вас есть полное право писать мне, не таясь, о том, как вас одолела скука, которую я должен прийти и развеять, не будь вы уже целых три дня, как вдова, - съязвил он. - Долой же скуку, долой! Ворон усмехнулся и подошел к королеве, чтобы взять ее худенькую ручку, что тонула в пышных складках траурного платья на ее коленях, наклонился и стал ее целовать. Эксперимент прошел удачно, никакие крысиные зубы, хвосты или головы не появились в сознании герцога или вокруг. - Вы позволите, Катарина, - Рокэ сказал это скорее утвердительно, чем вопросительно, и присел на широкий подлокотник массивного кресла королевы, чтобы продолжить свое увлекательное занятие. Он целовал тонкие надушенные пальчики и оставлял горячие поцелуи на хрупком запястье Бледного Гиацинта.
Катарина Оллар: Катарина чуть прикрыла глаза, ощущая поцелуи герцога на своей руке. Рокэ всегда мог одним своим дыханием на ее коже довести ее до исступления. Пока она ничего не говорила, лишь тихо сидела в кресле, хотя и позвала Ворона письмом сегодня не только ради взаимных ласк и утех.
Рокэ Алва: Рокэ решил продолжить поцелуи в более подходящей обстановке. Он легко поднялся и вынул из кресла Катарину, чтобы перенести ее в другую комнату. Ощущения опять порадовали. Не только потому, что королева была нежной и хрупкой, и ее кожа и волосы пахли одуряюще восхитительно, а и потому, что никто теперь не мучил и не терзал его виски и голову сверлящей болью. Теперь можно было просто насладиться близостью с женщиной, что он и собирался сделать. Герцог усадил, или даже уложил Катарину на кровать в другой комнате и продолжил поцелуи. Он целовал изогнутую шейку "голубки" и грудь в вырезе платья, правда, траурное платье было довольно закрытым, и эту проблему нужно было решить расшнуровыванием корсета, чем уже достаточно нетерпеливо Рокэ и занялся.
Катарина Оллар: Когда они оказались в спальне, и Ворон приблизился к ней, чтобы расшнуровать корсет, Катарина очень тихо и быстро проговорила: - Рокэ... Вам угрожает опасность... И не только вам, всей столице... Не останавливайтесь, не выдавайте меня... В этом замешан мой брат... Королева замолчала и опустила ресницы, стараясь слишком не трепетать от ощущения близости Алвы, прикосновений его рук и губ, и того риска, на грани которого она находилась.
Рокэ Алва: - Очаровательно, - усмехнулся-выдохнул Рокэ в маленькое ушко королевы. Он высвободил ее белые плечи и грудь из растерзанного платья. Черный шелк холодил пальцы мягкими складками. Ворон поспешил избавить от него тонкую талию и соблазнительные бедра Катарины, небрежным движением сдернул с себя камзол и рубашку и оставил на шее обнаженной женщины череду поцелуев. - Вы так рискуете ради меня, Ваше Величество, - проговорил он тихо, будто бы решил поддерживать ее "игру", - Я польщен. Рокэ не торопясь провел ладонями по нежному податливому телу женщины и поцеловал ее грудь и вздрагивающий живот.
Катарина Оллар: - Ах... Катарина прикрыла глаза и запрокинула голову назад, на подушки, томно выдохнула, когда Рокэ спустился поцелуями ниже и стал гладить ее обнаженное тело... Его прикосновения и поцелуи были приятными и возбуждающими, а на насмешки она уже не могла реагировать. - Я вас очень прошу, будьте осторожны, - тихо проговорила она, выгибаясь на постели навстречу ласкам герцога, - Спасите город, когда он начнет "пылать"... Очередной поцелуй заставил ее прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать слишком откровенный стон... Занятие королевы с герцогом Алвой не было секретом для тех, кто находился за стенами будуара, но все-таки она была вдовой, и ей нужно было оставаться сдержанной, хотя сейчас это было нелегко.
Рокэ Алва: - Обещаю, - в такт королевским вздохам сказал Рокэ тихо, но слегка иронично, - Буду. И он был осторожным, когда снимал с Катарины чулки и раздвигал ее белые колени, когда целовал узкие алебастровые щиколотки и внутреннюю сторону бедра. Даже дыхания Ворона почти не было слышно. Зато потом он прижал королеву своим весом к постели и спросил: - Когда все начнется, уже известно? Рокэ щепетильно вошел в женщину, но бесцеремонно продолжал при этом разговор, ради которого она вызвала его письмом к себе.
Катарина Оллар: Катарина сжала кончиками пальцев плечи герцога, а потом обняла его за шею, чтобы снова шепнуть: - Нет, еще неизвестно... Но скоро... Боюсь, что уже очень скоро... Она снова ахнула, прижимаясь к сильному гибкому телу Алвы, когда почувствовала его в себе, провела ладонями по его спине с застарелыми шрамами вниз, до самой поясницы, немного нервно и нетерпеливо. - Рокэ, я не хочу потерять вас..., - проговорила она, закрывая глаза и снова поднимая руки, зарывая пальцы в черные волосы Ворона.
Рокэ Алва: Рокэ улыбнулся краем рта и сказал перед тем, как предаться акту любви с королевой и не прерываться больше на слова: - Я не собираюсь теряться, Ваше Величество. Он приподнялся на руках над Катариной и стал двигаться. Сначала Ворон рассматривал ее хорошенькое личико, влажные розове губы, которые изогнулись так мучительно и сладко, длинные пушистые ресницы томно опущенных век, соблазнительную грудь с кораллово-карамельными сосками. Потом он сам закрыл глаза, сосредоточился на своем дыхании, чтобы продлить удовольствие для королевы и себя как можно дольше.
Катарина Оллар: Объятия и ласки герцога были приятными и очень возбуждающими. Катарина томно выгибалась на постели, сладко ощущая тяжесть тела Рокэ на себе, прикусывая губы, прикрывая глаза... Из ее приоткрытых губ вырывались тихие вздохи, которые постепенно переходили в более страстные стоны... Она судорожно гладила темные густые волосы на затылке Алвы, потом ее руки вновь безвольно скользнули по его спине, где под изрезанной шрамами кожей перекатывались сильные мышцы. Катарина вдыхала сладковато-терпкий аромат морисских трав, исходящий от его тела и волос. Ее любовник продлевал удовольствие для обоих, как только было возможно, и в какой-то момент она вскрикнула, не помня себя, от того, что оно потопило ее в себе, накрыло с головой... Вздрагивая от нахлынувших ощущений Катарина изогнулась сильнее и прижалась к нему, горячо целуя плечо Ворона.
Рокэ Алва: Поцелуй Катарины, все ее прикосновения отозвались реакцией, которая поспешила найти свой выход. Рокэ глубоко входил в женщину несколько раз, ловил ее крики, стоны, дрожь ее нежного белого тела, до того как довести любовный акт до финала. Наконец, он излился в нее с резким выдохом, навис над королевой, которая сама прижималась к нему. После этого Ворон лег на постель с ней рядом и погладил разметавшиеся по подушкам пепельные локоны. Самые красивые волосы в королевстве были у Катарины, к ним он и прижался щекой, вдохнул их аромат еще раз с наслаждением и позволили себе ненадолго расслабиться, закрыть глаза.
Катарина Оллар: Руки еще раз безвольно скользнули по спине Рокэ, и Катарина отпустила слабые томные объятия... Удовольствие только что было таким ярким, что тело и сознание еще продолжало его переживать, и она не сразу смогла улыбнуться Ворону. Он погладил ее волосы и лег рядом, закрыл глаза. Катарина рассматривала его, лежащего с ней рядом, потом потянула на себя кружево пеньюара, прикрывая грудь и плечи, и несмело протянула руку в шелковом рукаве, чтобы погладить Рокэ по разметавшимся черным волосам, нежно очертить плечо.
Рокэ Алва: От робких нежностей королевы Рокэ улыбнулся краем губ. Не хотелось открывать глаза и шевелиться, но он все-таки приподнялся на локте и отбросил с лица спутанные волосы. Свободной рукой герцог ближе притянул к себе "голубку" в надушенных шелках и прошептал в мягкий пепельный завиток возле ушка Катарины: - Это все, что Вы хотели сказать мне, Ваше Величество, или есть что-то еще?
Катарина Оллар: Катарина подалась навстречу объятиям Ворона, когда он притянул ее к себе. Ее ресницы дрогнули... - Все, - тихо выдохнула она, затрепетав от шепота Рокэ в его руках, - Это все, что я хотела сказать... Королева знала, что скоро Алва уйдет, но пока ей хотелось насладиться каждым мгновением с ним рядом, каждым их прикосновением друг к другу.
Рокэ Алва: Рокэ очень серьезно посмотрел на королеву и опять шепнул ей на ушко: - Тогда будем молчать. Ворон стал ласкать уста Катарины своими и в процессе поцелуя раскрывал на ней столь целомудренно надетый и запахнутый пеньюар. Не сразу, сначала он проник под шелковую ткань ладонями и гладил там не менее шелковистые и нежные ножки, бедра и живот королевы. Его пальцы смяли тонкий подол и дотронулись до чувствительных потаенных местечек, прикосновния к которым способны были снова вызвать возбуждение женщины.
Катарина Оллар: Катарина почувствовала, как по ее телу проходит дрожь, когда снова оказалась в объятиях Ворона... Он распахивал на ней пеньюар, и сперва она словно делала попытки увернуться и прикрыться, но потом сдалась... Особенно, когда руки Алвы стали ласкать и гладить ее... Его цель была достигнута, королева ощутила, что возбуждается, ее грудь в раскрытом кружеве напряглась, на ласкающих пальцах Ворона появилась влага. Катарина опустила ресницы, и ее щеки невольно тронула краска стыда...
Рокэ Алва: Бледный Гиацинт как всегда был особенно притягательным в своей порочной невинности. Рокэ перевернулся на спину и нетерпеливо сорвал пеньюар с королевы, которая дразнила его своей стыдливостью, что была смешана с откровенным возбуждением. Он устроился на мягком ложе поудобнее и посадил женщину на себя, специально придержал ее на руках так, чтобы это произошло медленно. В этот момент Ворон пристально смотрел в лицо Катарины, и в этом было особое удовольствие.
Катарина Оллар: Предательский шелк мгновенно сполз на покрывало с плеч и груди, и Катарина тихо ахнула, но тут же замолчала... А потом молчать стало невозможно. Рокэ подхватил ее, приподнял, и затем она нетерпеливо обхватила коленями его бедра, но все это должно было выглядеть и ощущаться так, словно он все сделал сам, а она только повиновалась ему... Краска стыда продолжала легким розовым румянцем гореть на ее щеках... Но в самый чувственный момент она не выдержала и выдала себя, не ахнула, не прошептала, а почти вскрикнула и вцепилась кончиками пальцев в плечи Рокэ, когда его член снова оказался в ней.
Рокэ Алва: Инициатива женщины всегда приятна, но Гиацинт умела дразнить. Рокэ тоже, но сейчас не хотелось устраивать противостояний "кто кого". Проще было уступить даме и сделать вид, что он ничего не заметил, то есть, конечно, заметил все ее прикушенные губки и опущенные глаза, а то особенное рвение, с которым она подалась вперед - нет. Но это было просто смешно. И сейчас было не до этого. Ворон сам был распален, он обнимал и придерживал Катарину в позе наездницы крепче, а его собственные движения почти сразу стали резче и жестче. Второй раз приятен еще и потому, что длится он дольше, и можно иметь прекрасную даму так долго, как этого хочется.
Катарина Оллар: Второй раз горячая волна удовольствия нахлынула на нее не так быстро... Катарина запрокидывала голову и изгибалась назад, позволяя распущенным волосам пепельными волнами падать на колени Рокэ, а потом снова наклонялась к нему, прикрывая глаза и прикусывая губы, чтобы не стонать и не вскрикивать от наслаждения. Ворон направлял ее руками, но позволял ей самой выбирать темп. Никогда и ни с одним мужчиной ей не будет лучше в постели, чем с ним... Это была последняя ясная мысль до того, как королева все-таки вскрикнула, звук вырвался наружу через прикушенные губы, и пусть.. пусть те, кто желал услышать, слышат. Катарина изогнулась на любовнике во время яркого оргазма, руки сами схватились за его ладони и пальцы, пока по ее телу пробегали сладкие судороги, и негромкие сладостные вздохи вырывались изо рта...
Рокэ Алва: Все это было очень недурно, то есть, конечно, восхитительно и очаровательно. Именно так Катари сейчас выгибалась на нем, и как ближайший зритель и непосредственный участник этого действия, Рокэ не остался безучастным. Катарина цеплялась за его руки и вскрикивала, и ее лицо в ее мучительной сладости было очень красиво, каковой бывает любая женщина в эти мгновения для своего мужчины. Этих мыслей и прекрасного зрелища перед собой, не говоря уж об ощущениях, Рокэ хватило, чтобы продержаться еще, а потом сделать несколько последних рывков и прижать к себе трепыхающуюся, как птицу, королеву.
Катарина Оллар: Катарина несмело прильнула к плечу Ворона, когда он положил ее на кровать рядом с собой... Голова кружилась, но она не могла удержать легкую улыбку на своих губах... Легонько она прикоснулась поцелуем к плечу Рокэ, когда появилось желание и силы шевелиться, а в остальном не хотелось нарушать то приятное, сладкое оцепенение, которое охватило ее. - О, мой герцог..., - прошептала она.
Рокэ Алва: Рокэ неспеша перебирал рукой прохладные пепельные пряди королевы, которые ниспадали отчасти на его грудь, отчасти на смятую постель. - Ваше Величество, - лениво, как в полудреме проговорил он в ответ на робкий шепот, - Вы все-таки имеете сказать мне что-то еще? Будуар был окутан ароматом тонких духов Катарины, шелестом шелков, тихим дыханием и чем-то еще, довольно-таки приятным. Это все убаюкивало, усыпляло, странным образом успокаивало издерганные за последнее время нервы.
Катарина Оллар: - Нет, - тихо прошептала Катарина в ответ, - нет... Она сама чувствовала себя так спокойно, как никогда, в кои-то веки не ждала ниоткуда подвоха... Рядом с ней лежал человек, которому раньше она не могла безоговорочно доверять, но теперь кое-что изменилось. Покровительство, которое он пообещал ей, словно ощущалось ею физически... Главное сейчас, что королева знала о Рокэ - это то, что он никогда не нарушал данного им слова, даже если держать его становилось невыгодно.
Рокэ Алва: Рокэ в ответ кивнул. Разговариввать было решительно лень, язвительно усмехаться тоже. Дрема окутывала будуар, но не опасная, не какая-то там колдовская, а самая обыкновенная. Просто время уже давно было поздним. Поэтому, Ворон плотнее прижал к себе томную королеву, а потом извернулся и натянул на нее и себя одеяло. Будуар был освещен неярко, в холодную ночь конца осени ничто не обогревало лучше, чем женщина рядом, и глаза просто слипались сами. Рокэ подождал, когда дыхание Катарины станет размеренным, как у любого спящего человека, и осмотрел сквозь ресницы комнату, бросил взгляд к дверям, окнам. Свечи догорали, и было тихо. Тогда он уснул сам. Эпизод завершен
полная версия страницы