Форум » Королевский сад » Павильон-6 » Ответить
Павильон-6
Леворукий: Здесь открытые окна прикрыты тонкими занавесями, здесь стоят столики с напитками и легкими закусками. В углу - небольшой столик для приготовления шадди. В вольном порядке расставлены кресла и низкие столики.
Ответов - 66, стр:
1 2 3 All
Мэллит: - Блистательному сделалось дурно? - Мэллит слегка напряглась, внимательнее глядя на молодого человека. Его бледность гогани совсем не понравилась. На столько, что когда тот поднялся, едва не сорвалась с места, чтобы помочь, но вроде все обошлось. Мэллит едва успела вдохнуть, когда молодой человек совершенно внезапно рухнул в кресло, перепугав девушку окончательно. - Не достойная откроет ещё окна... - Мэллит предоставила право королеве самой решить, что делать с едва ли не теряющим сознание юношей. Гогани торопливо поднялась, стараясь ничего не уронить, не перевернуть и не вылить иподбежала к окну, распахивая его настежь. То же самое она сделала и с остальными окнами, наполняя помещение прохладной летнего сада.
Северин Заль: Северин чувствовал себя скверно, но нашел силы улыбнуться девушке. Она, бедняжка, наверное, перепугалась из-за него. От свежего воздуха стало чуть легче, но все равно вставать он пока не спешил - еще не хватало рухнуть посреди павильона, перепуггав не только Мэллит, но и королеву. - Благодарю вас, сударыня, - сказал он, - мне уже лучше. - Ваше Величество, прошу прощения, - сказал он как можно беззаботнее и бодрее - насколько мог, - я перепугал вас с Мэллит.
Катарина Оллар: - Ну что вы, такое бывает, - сказала Катарина, когда Заль стал извиняться, - А кто же вас ранил, если не секрет? Это была дуэль?
Северин Заль: - Нет, Ваше Величество, - ответил юноша, чье лицо постепенно принимало обычный оттенок, -вчера, когда мы выбирались из осажденного особняка. Честно говоря, я сам не понял, когда и кто меня ранил.
Мэллит: Королева не волновалась, и, вполне нашла нужные слов, восстановив равновесие. Это качество Катарины постоянно восхищало Мэллит и именно этому девушка очень хотела научиться. Спокойствие не величества постепенно передалось и самой гогани. Не важно, что творится, главное всегда говорить с достоинством. Если Блистательная не обратила внимания наэтот инцидент, то и ей самой тоже не следует. Мэллит вернуласи к столу и аккуратно опустилась на краешек своего стула, невольно восхищаясь молодым человеком. Любой бы на его месте расписал бы дуэль в красках, а он честно признася, что мало не на дуэли, так вообще не понятно кто и когда. И это не могло не вызывать уважение. -Не достойная не сомневается, что Блистательный выказал высшую доблесть и отвагу, когда был ранен даже если не помнит этого момента - гогани смущенно потупилась, разглядывая собственные коленей и сложенные на них руки.
Северин Заль: Северин чувствовал себя почти хорошо. Но - все-таки лекарь знал, что говорит, когда велел лежать в кровати. - Сударыня, благодарю вас за добрые слова, они порой исцеляют лучше тинктур и примочек. Он тоже посмотрел на руки Мэллит, сложенные на коленях. Тонкие, нежные... Захотелось как-то утешить и подбодрить девушку. Все-таки ей, выросшей в совершенно других условиях, тут придется нелегко. Стольок всего надо узнать, всему учиться. - Расскажите же мне об обычаях гоганнов, - попросил еще раз юноша, - я знаю только, что ваши достославные родственники не подрубают полотенца и простыни. Почему, интересно? Хотелось завязать с Мэллит какой-нибудь разговор, ни к чему не обязывающий.
Мэллит: Услышав, какие именно традиции и обычаи известны инородцы, Мэллит невольно улыбнулась, но, испугавшись, что е улыбку могут не верно расценить, поторопилась оправдаться: -Блистательный не должен сердиться н недостойную дочь своего народа. Она не желала смеяться над достойным сыном своего отца и не делала этого - девушка выставила ладошки перед собой в жесте отрицания и покачала головой. - Недостойная Мэллит улыбнулась тому, какие незначительные традиции доходят до иных народов, оставляя более важное за гранью узнавания. Гогани снова покачала головой, теперь уже не улыбаясь. Что она может рассказать. Органы всегда жили слишком закрыто и обо всех традициях не знал ни кто посторонний. Только та часть, которую они могли и рассказывали сами. -Правнуки Кабиоховы редко рассказывают о себе иноземцам, - покачала головой девушка, - но волею случая недостойная дочь своего отца оказалась обласканой гостеприимством и ее долг ответить на любезность - тихо закончила она. - касаться иглой этих предметов запрещает вера, - закончила она не поясняя конкретно, впрочем, вполне готовая отвечать на вопросы, если таковые последуют.
Северин Заль: Северин понял, что его расспросы неуместны. Да, прав Эстебан, когда тонко намекает на грациозность барона Заля, с которой может соперничать лишь его родовое животное. - Простите, достославная, мое любопытство слегка неуместно. Просто всегда ведь интересно что-то новое, - добавил он, глядя как можно дружелюбнее. - Да, ваш народ живет очень замкнуто, поэтому и так много слухов доходит до тех, кто не принадлежит к достославным. Но скажите,как вам столица? Здесь немного шумно и суетно, не правда ли? До этого вам жилось спокойнее, верно?
Мэллит: От обращения Мэллит едва заметно вздрогнула и напряглась, поднимая глаза. - Блистательный оказал честь Недостойной, обратившись к ней так. - прошептала она слегка краснея и украдкой поглядывая на королеву. Та молчала и пришлось поддерживать беседу самой. Почему-то гогани почувствовала себя как перед матерью, проверяющей, хорошо ли она усвоила уроки. - Да, дочь своего народа понимает, что интересно то, что сокрыто тайной и готова ответить на вопросы. Блистательный должен был слышать о закатных тварях... - Мэллит не спрашивала. Она скорее утверждала, ни капельки не сомневаясь, что молодой человек знает. - Их можно пришить если коснуться иглой полотенца или простыни и они могут навредить... - пояснила гогани свой не слишком откровенный ответ про веру. От того что молодой человек перешел к более простым вещам, не касающимся ее рода, стало легче. - Да, недостойная жила под защитой отца и почти не выходила из дома и не знала тревог... Голос девушки едва заметно дрогнул. но она постаралась не показывать этого и торопливо продолжила: - Столица обворожительна - восхищение в ее голосе стало неподдельным. - Она прекрасна словно сказочный заоблачный город, но она немного пугает Недостойную... - искренне призналась она. украдкой бросив взгляд на королеву, - и в ней слишком много неприятностей, в которые может попасть путник или гость... А... блистательный всегда жил в столице?
Северин Заль: - Да, Мэллит, всегда. Я привык к Олларии, и не представляю, как бы жилось где-нибудь еще. Хотя ездил с сеньором в военные лагеря, и еще пару раз в поместье с другом. - А о Закатных Тварях... я не представлял, что их можно пришить иглой. Он хотел сказать, что это весьма забавно, и даже придумать и высказать пару шуточек по поводу верещащей Закатной Твари, которой укололи хвост, но вовремя вспомнил, где находится. В павильоне и при Ее Величестве, а не в таверне с друзьями. И шутки свои решил приберечь на потом - когда встретит Колиньяра и Манрика. - А то, что вы не знали тревог в доме отца - это прекрасно. Я бы хотел, чтобы и жизнь в столице как меньше тревожила вас. И снова мечтательно взглянул на Мэллит, слегка прищурившись. Он часто так делал, когда думал о чем-то приятном. - А какие цветы любит достославная?
Мэллит: - Ткань реальности слишком тонка, чтобы знать что-либо наверняка, - Мэллит загадочно улыбнулась, как улыбается человек знающий что-то большее. чем говорит, и тут же перевела разговор на другую тему. - Недостойная тоже не представляла, что сможет жить в любом другом месте, кроме Агариса. Она всю жизнь прожила там... - гогани едва заметно скомкала концовку фразы. Рассказывать как и почему она оказалась в Олларии девушке не хотелось, да она и сомневалась, что это нужно кому-то знать. Даже королева не знала полностью. а иначе вряд ли бы приблизила Мэллит к себе. - А здесь... пока если не считать этого мятежа, то Недостойную ничего не тревожит. Солгала и слегка покраснела, отводя взгляд на чашку. Тревожило, еще как... - Цветы... Блистательный действительно желает это знать? - девушка поймала взгляд королевы и попросила разрешение встать. И. получив в ответ одобрение поднялась и отошла к окну. - Яблони, - призналась она, - Или сирень... Это любимые цветы Недостойной дочери своего народа. - В доме ее Достославного отца во дворе рос куст... - девушка прикрыла глаза, стараясь не думать о том, что дома больше нет. - Он испускал запах, который по праву мог бы стать лучшим и достойным четверых...
Эстебан Колиньяр: Под окном Павильона, в живописных кустах чего-то колючего, развалился исполински грязный, но добрый внутри медведь. Невидимый глазу, он вполуха слушал о потрясших столицу событиях и, за неумением ржать, только фыркал. Сам он, правда, при них не присутствовал (во всяком случае, медведя как такового там никто не видал), но откуда-то знал, что ранил рассказчика обычный лохмотник, обычной же палкою (впрочем, палка, пожалуй, была не обычной, а достойной места в королевском музее диковинок - обычной так-то плечо до кости не рассечь). Причём, ранил по его же собственной дурнине, едва не стоившей жизней ему и его командиру. И она же явилась причиной тому, что в самой, собственно, битве за дворец доблестный барон не участвовал, а был грубо послан лечить ручонку и, хотелось надеяться - голову. А верней - будет послан. Ведь в Павильоне времени, как и дуракам, закон не писан. Оно здесь идёт как попало, позволяя Залю лопать завтрашние пирожные и бахвалиться тем, чего ещё не случилось. Впрочем, медведь и сам был не дурак побахвалиться. Но барон был как раз - дурак. И бахвалился соответствующе, экспонируя свою немощность и впаривая наивной куничке откровенную глупость за мужество. Но медведь не стал вмешиваться - ему нравилась Мэллит, но волновала только Её Величество, а её эта жалкая мистерия, на дурнево счастье, не взволновала, - и косолапо удалился, оставив у двери букет цветов (по странному совпадению - того же вида и цвета, что росли на изничтоженной каким-то вандалом дворцово-парковой клумбе) и кому-надо-понятную записку с лёгким мокро-псиновым флёром. "Гарбатая дура сбижала, вада в ванне астыла, сижу тут адин и греет миня лиш лубов. Вечна твой, пачтичта полярный мишка"
Катарина Оллар: Слуга внес цветы, и Катарина прочла записку. Прочла и улыбнулась, а потом обратилась к Мэллит: - Я прошу тебя, останься временно с бароном, - попросила она, - Мне придется на какое-то время уйти. О том, что она собирается идти отмывать своего медведо-рыцаря в почти остывшей ванне, королева умолчала, но в Павильон через какое-то время собиралась вернуться.
Северин Заль: Когда Ее Величество удалилась, попросив Мэллит остаться с ним, Северин в душе вздохнул с облегчением. Теперь Мэллит не будет смотреть лишь на королеву и бояться сказать лишнее слово. И то верно- вдвоем всегда им найдется о чем поговорить. Он снова улыбнулся девушке. - Сирень пахнет прекрасно. А яблони... жаль, в Олларии их не так много. Когда их целый сад, то запах ощущается куда лучше. Там, в Агарисе были яблоневые сады? Северин был готов говорить обо всем, лишь бы отвлечь гоганни от тревожных мыслей. По ее жестам, по виду рыжеволосой кунички он понимал, что тревожит ее многое, а не только вчерашний бунт, в котором он, барон Заль умудрился "слегка" пострадать
Мэллит: Слугу, доставившего цветы, девушка проводила с лёгким любопытством во взгляде. Не смотря ни на что гогани оставалась девушкой и ей было искренне интересно, кто мог прислать такой букет, да ещё и с комочками земли на неровно вырванных с корнем стеблях. Доставили букет вместе с запиской, в которой явно говорилось о чем-то важном, по скольку лишь прочитав не, королева поднялась и поспешила удалиться. - Недостойная дочь своего отца постарается сделать так, чтобы блистательный не заскучал с ней - пообещала она вслед Катарине и вернулась к прерванному запиской разговору. - да, там где была рождена Недостойная много садов и в пору цветения они утопают в белоснежном одеянии. Недостойная любила это время - девушка мечтательно улыбнулась, продолжая стоять спинтй к окну, так, что ее силуэт вырисовывался на фоне зелени и цветов. - А блистательному доводилось видеть цветущие сады?
Северин Заль: Заскучать с Мэллит? Да он с ней будет рад, даже если их обоих запрут в каменном мешке. Но пока никто таким святотатством не занимался, и Северину оставалось лишь любоваться точеной фигуркой девушки. - Сады в цвету... Здесь, в Олларии весной цветет сирень, и все утопает в ее аромате. Это прекрасно. Весной жизнь кажется Рассветными садами, так все красиво и свежо. Но жаль,это время быстротечно. Как и вся наша жизнь. Вот каменные стены замка - они стояли много кругов и простоят еще столько же. Люди будут рождаться, умирать - а камню нет до этого никакого дела. И также деревьям, небесам, траве под ногами.
Мэллит: - Все становится старше. И небо, и деревья и камни, Блистательный, - рассудительно заметила гогани. - И, если нам кажется, что им нет до нас ни какого дела, то это только из-за разницы в жизни. А есть создания жизнь которых ещё быстротечнее и мы на них обращаем внимания меньше, чем на надоевшую муху. Хотела бы Недостойная встретить весну в Олларии - Мэллит мечтательно прикрыта глаза. - Это, должно быть удивительный момент пробуждения природы. А Блистательный сможет выдержать небольшое путешествие или... он пожелает просто отдохнуть и насладиться напитком из лепестков? - Мэллит внезапно посмотрела не на свои руки, а на молодого человека, задавая тому этот вопрос.
Северин Заль: Небольшое путешествие? Да хоть до Марикьяры пешком и обратно. Если вдвоем с Мэллит, конечно. Северин взглянул в ее глаза и ответил: - Блистательный готов сопровождать вас куда угодно.
Мэллит: - Блистательному не следует ходить, если ему запретил лекарь - Мэллит серьёзно покачала головой, - да и Царствующая будет среди та, если с Блистательным чтонибудь произойдёт... Блистательный уверен... - золотистые глаза слегка потерпели, но через секунду эта штучка уже миновала. - Недостойная хотела только при... - Мэллит осеклась и понравилась:Предложить небольшую прогулку по саду. Недостойная хотела показать не любимое место в саду, но это возможно в любое другое время - гогани почему-то смутилась и замолчала.
Северин Заль: - Да все со мной в порядке, - Северин тряхнул чуть отросшими волосами, - Мэллит, прогулка в сад как раз то, что поможет мне чувствовать себя лучше. Свежий воздух пойдет на пользу. Он встал с кресла и прошелся по павильону. Удостоверившись, что голова не кружится, и пол с потолком не спешат поменяться местами, Северин галантно предложил девушке опереться на его здоровую руку.
Мэллит: - Недостойная рада, оказанной ей чести, - девушка искренне улыбнулась в ответ на его согласие сопровождать не на прогулку. Сама Мэллит редко выбиралась из помещений. Только если не величеству требовалось сопровождение, да и то не дальше сада. И, даже не смотря на такие условия, Мэллит не чувствовала себя в клетке. Не ни кто не удерживал. Она сама не хотела покидать пределов дворца, чувствуя себя более или менее дома. К предложенной руке девушка отнеслась с некоторым недоверием. Ей редко предлагали опереться на кого-либо. В семье подобное было не принято, а за Принцем Мэллит бежала сама. Так и не определившись, девушка постаралась представить на своём месте Катарина. Наверное бы взяла. Мэллит нерешительно положила узкую ладошку на локоть молодого человека, слегка на жала, увлекая того к выходу.
Робер Эпинэ: Робер опустился в кресло и привычно прикрыл глаза руками. Где-то рядом весело потрескивал в камине огонь и пахло шадди. Не тем странным напитком, что любят поить в придорожных трактирах, а настоящим напитком шадов, который приятно не только пить, но ощущать его аромат. Скрипнула дверь и мужчина открыл глаза.
Мэллит: Мэллит возвращалась из парка, мягко ступая по гравийной дорожке. Камешки под ее ногами тихо перешептывались о чем-то и девушке нравилось слушать этот шорох. Гогани возвращалась, надеясь застать в павильоне королеву и поделиться с ней собственными впечатлениями, но к ее удивлению в кресле сидел совершенно другой человек. Тот, кого она меньше всего ожидала увидеть во дворце. Распахнув от удивления глаза, девушка замерла, не решаясь поверить, что это действительно он. Все же не смотря на заботу королевы, гогани иногда чувствовала себя очень одиноко и увидев знакомое лицо не посмела поверить в такое счастье.
Робер Эпинэ: Если бы не скрипнувшая дверь, Иноходец бы и не заметил, что кто-то вошел. Гоганни ступала так, точно не шла а плыла. А увидев его здесь тут же замерла на месте. Что же отразилось на его лице? Неужели она его испугалась? Или она надеялась увидеть здесь кого-то другого? Ну конечно же! Альдо. - Добрый вечер, - он мягко улыбнулся, жестом приглашая присесть.
Мэллит: - Недостойная приветствует Повелителя - Девушка радостно улыбнулась. Голос показался ей сказкой. Мэллит сильно сомневалась, что призраки могут говорить. А он говорил. Все так же мягко, как и всегда. - Она не ожидала здесь увидеть того, кого называют другом Первородного. На короткое мгновение гогани расслабилась и тут же ойкнула, пожалев о том, что потеряла бдительность. Девушка очень сомневалась, что имя Альдо здесь будет желанным, поэтому быстро прикрыла рот ладошкой, как поступают дети, когда говорят что-то о чем должны были молчать. - Блистательный на долго во дворце? - гогани попыталась спрятать возникшую по ее вине неловкость.
Робер Эпинэ: За эту улыбку Иноходец отдал бы что угодно. Все медовые розы Талига не стоили и волоска этой необыкновенной девушки. Она вновь назвала себя недостойной. Эпинэ понимал, что это лишь обращение, но все равно каждый раз его передергивало от подобного. - Робера, - все тем же негромким голосом произнес он. Она ойкнула и Иноходец чуть наклонил голову точно спрашивая что не так. Упоминание Первородного задевало. Казалось, что он всегда будет стоять где-то рядом, даже если это и не так. Эпинэ уже почти к этому привык, но сердце упрямо кольнуло. - До следующей охоты, - негромко рассмеялся он. Ему следовало бы уже давно встать, а он сидел в этом кресле как дурак и рассматривал самую красивую девушку на свете, - садись, - настойчиво попросил он, - шадди? - брякнул он, не зная что говорить и тут же обругал себя дураком.
Мэллит: Мэллит опустилась в соседнее кресло, почти утонув в нем. - Робер, - послушно повторила она, чуть запнувшись перед первым слогом - Недостойная благодарит Робера. - повторила она. В этот раз слова дались гораздо легче, чем в первый. - Недостойная рада. что Бли... Робер задержится здесь дольше. - Мэллит слегка покачала головой отказываясь от шадди.
Робер Эпинэ: Слово "недостойная" вновь резануло его слух и он скривился так, точно съел что-то кислое. - Мэллит... - с некой укоризной в голосе произнес он. Не удержался. Ну что за конщунство называть так прекраснейшую из прекрасных? От шадди она отказалась, на что он только пожал плечами и взял дымящуюся чашечку. - Ты гуляла? - спросил он, так и не придумав чего-то более оригинального.
Мэллит: - Мэллит, - повторила она, снова качая головой. Ну разве она может говорить о себе по имени? Разве же ее имя не позор для рода и семье. Ведь единственное, на что он способна, чтобы принести пользу. это быть залогом в сделке. - Дочь своего народа показывала Блистательному Заалю один прекрасный уголок в парке, в надежде, что прекрасное врачует раны, нанесенные сталью быстрее. Гогани улыбнулась, но эта ее улыбка едва заметно отдавала грустью. Внезапно она со всей четкостью поняла, что не хочет. чтобы он уходил. Или же забрал ее с соой туда, где находился Альдо. Нет, во дворце было хорошо, но только уж очень одиноко. Даже не смотря на доброту Царственной, гогани чувствовала себя здесь лишней.
Робер Эпинэ: Он кивнул и снова улыбнулся. Смотря не девушку, что была лучиком весеннего солнца невозможно было не улыбаться. Гоганни послушно повторила свое имя, с некой грустью и неуверенностью в голосе, как показалось Иноходцу. - Дочь своего народа не замерзла? - с лукавой улыбкой спросил Эпинэ, который понимал, что выглядит идиотом и радовался, что девушка и не догадывается о том, что Робер ревнует ее к сюзерену. Он понимал, что это недостойно, но ничего не мог с собой поделать.
полная версия страницы