Форум » Сны, мистификации, мистерии » "Золотая Орда" » Ответить
"Золотая Орда"
Лионель Савиньяк: Действующие лица и исполнители: Беловолод, русич князь - Лионель Савиньяк [more][/more] Агзама, дочь предводителя монголо-татар - Марианна Капуль-Гизайль [more][/more]
Лионель Савиньяк: Беловолод вместо ответа обнял возлюбленную крепко и притянул ее к себе, прижал к груди. В лесу было спокойно, ветер тихо качал ветки деревьев, а солнце клонилось к закату. Князь склонил голову к своей царевне и поцеловал ее. Долго, с наслаждением он ласкал мягкие губы девушки своими губами, вдыхал аромат ее кожи и волос, гладил хрупкие плечи и спину.
Марианна: Никогда Агзама не чувствовала себя такой беззащитности и хрупкой. Она должна быть сильной и встретить свою судьбу, как... царевна? А царевна ли она сейчас? Она такой оставалась для него. Желанной добычей, единственной сейчас женщиной, которая приняла его, бывшего раба, уступив Степи своего мнимого жениха Абая. Он целовал ее, а мир вокруг нее завертелся и она вдруг обмякла, повиснув в его руках. Пережитое за сутки дало о себе знать. Она отвечала на поцелуй и теряла сознание. Из круговорота ее возвращали мягкие касания его губ, крепкие пальцы на плечах и спине. - Бел... - полностью выговорить имя Агзама не могла сейчас, она ждала от избранного счастья быть вместе, когда мужчина и женщина познают друг друга.
Лионель Савиньяк: Беловолод легко подхватил Агзаму на руки, видя, что она теряет сознание. Он огляделся. Здесь, у ручья, под шатром из кустов и деревьев было достаточно мягкой травяной поросли и осыпавшейся листвы, которая могла послужить им ложем для любви и сна. Князь уложил туда царевну, свою будущую жену, и лег рядом сам, чтобы снова найти губами губы любимой.
Марианна: Ветви скрыли их от посторонних любопытных глаз, а шорох ветра в траве и крики птиц заглушали слабые вздохи царевны, когда Беловолод целовал ее. Она не отвергала его ласки и больше не теряла сознания. Агзама покорно училась целовать мужчину, признавать его своим господином и позволять ему касаться себя, а потом и сама обняла его за шею и запустила пальцы в светлые пряди.
Лионель Савиньяк: Беловолод только быстро стянул рубашку, чтобы прижиматься к Агзаме обнаженным торсом. Татарка чуть дышала, но князь чувствовал, как она тянулась к нему всем телом, как руки ее обнимали его за шею и вплетались в волосы. Он и сам забыл, как дышать, в этот момент, только ловил губами ее губы, сначала осторожно, а потом все настойчивее, стал углублять поцелуи и крепче сжимать в руках тело Агзамы, ее тонкую талию, а потом приподнял подол ее платья, чтобы провести по нежным бедрам и ягодицам.
Марианна: Князь мог почувствовать, как вздрагивает от его смелых прикосновений царевна, как пытается побороть девичью стыдливость и как хочет обрести его, защитника,полностью. А для этого его нужно узнать, как мужчину. Это пугало ее и влекло вперед. Она надеялась, что Беловолод поймет ее... - Князь...Белый мой князь... - она открыла губки для еще одного поцелуя.
Лионель Савиньяк: Беловолод немедленно ворвался очередным поцелуем в подставленные губы Агзамы. Он поласкал их своими, усиливая поцелуй, а потом потянул с царевны платье вверх, чтобы снять его, и охватил стройное обнаженное тело девушки жадным взглядом. Губы его и язык коснулись напряженных темных сосков ее груди, ни у одной славянки с его земель не было таких. Одновременно он гладил ее между ног, пока не почувствовал на своей ладони желанную влагу.
Марианна: Агзама то смотрела на светлые, припорошенные пылью волосы князя, то запрокидывала голову, закрывая глаза от возбуждения и скрытого удовольствия. Он пробовал ее, изучал,ласкал и завоевывал. Не силою, а любовью, сочувствием, вниманием, бережно, не обижая будущих чувств царевны. От этого хотелось лечь навзничь и покрыть себя им, как покрывалом, познать и впустить, принять семя. Наверху,где-то в небе начали собираться тучи, запахло далеким дождем, который спешил по степи к лесу. Агзама вдохнула этот восхитительный запах, смешанный теперь и с запахом ее мужа, бывшего невольника. Чуть раздвинув колени, она прислушивалась к тем ощущениям, что будил Беловолод. Глаза царевны потемнели, она уже хотела его...
Лионель Савиньяк: Князь развязал завязки на штанах и уперся затвердевшим членом в бедро девушки, а потом остановился, давая ей время, чтобы она не испугалась, привыкла к нему. Агзама развела колени, она готова была впустить его в себя, но Беловолод не торопился. Он стал ласкать татарскую царевну так, чтобы она сама нестерпимо возжелала его, чтобы в темных глазах отразилась мольба, как в напряженной груди с темными сосками и истекающей влаге между ее прекрасных ножек.
Марианна: Агзама знала о соитии, так как не раз видела это не только среди животных, а и наложницы отца, пленницы, ритуалы. Единственное, что ей было незнакомо еще, как от нее самой можно получить удовольствие мужчине, даже если видно было по глазам, как он желает ее. Тут и касания, и ласки его, нежность. Она была холодной луной в степи, пока ее не коснулся жар этого русича, и теперь кровь горячим потоком бежала по жилам, а она сама ждала его, переведя взгляд туда, где пульсировала его кровь... Рука царевны сама накрыла напряженную плоть, она закрыла глаза и быстро облизнула губы. - Ты мой. Будешь моим всегда,- как заклинание прошептала Агзама,- Мой Беловолод, мой белый жеребец, мой повелитель...
Лионель Савиньяк: Робкое прикосновение Агзамы еще сильнее возбудило Беловолода. Он больше не мог сдерживаться, в татарскую царевну, которая должна была сейчас в этом лесу стать его женой, хотелось войти поскорее. Князь бережно обнял девушку и сделал резкое движение бедрами, и тут же замер, не выходя из нее, всмотрелся в ее лицо. - Милада, жена моя, - проговорил он.
Марианна: Ответом ему был слабый вскрик. Агзама вцепилась в его плечи и тоже замерла,боясь шелохнуться. Больно? Она не могла этого сказать, просто было страшно. Первый раз быть с мужчиной, даже если хочешь его - не забыть никогда. Боялись ли другие женщины, когда он трогал их, желал? Почему она именно сейчас об этом подумала? Князь назвал её по имени. Назвал женой...Агзама, а теперь Милада закрыла глаза, ответив: - Бел,- на полное имя вздоха не хватило,- Муж мой. Слабо шевеля губами,она приоткрыла глаза,глядя на него, Беловолод почти заслонил собой небо,он был всем. Он был с ней,он забрал ее с собой, как в прекрасной сказке про красавицу и воина, который похищает у всего света свою невесту.Колени коснулись его бедер и напряжение в ногах чуть спало.Тут же царевна сама потянулась к его губам. - Владей. Муж мой...
Лионель Савиньяк: Агзама вскрикнула и трогательно вздрогнула в его руках. Беловолод крепче прижал ее к себе и стал утешительно целовать подставленные для поцелуя губы. - Любимая, - проговорил он, снова начиная двигаться, сперва медленно и осторожно, понемногу наращивая темп.
Марианна: Миладе, бывшей царевне, пусть непривычно, без шкур и подушек под спиной, но в его надежных и крепких руках было нечто большее. Он любил ее, это чувствовалось даже в том, как обладал.От наращивания темпа царевна стала поневоле подстраиваться под него. Два тела становятся одним целым.И она начинает стонать,выгибаться, вкушать сладость первых утех. - Ах... Беловолод...да
Лионель Савиньяк: Теперь Беловолод брал царевну жадно, целовал горячо, двигался быстро и нетерпимо, ведя к скорой развязке. Он знал, что с первого раза женщина, еще недавно бывшая девушкой, не сможет почувствовать так, как во второй и третий раз. Сегодня татарская царевна стала его женщиной, он обозначил ее принадлежность себе, и это было главным. В следующий раз ей должно будет понравиться больше, если только они успеют достичь стен белокаменных палат его родни, не будут по дороге пойманы... Все это вихрем пронеслось в голове Беловолода в виде обрывочных мыслей, когда он не хотел допускать "разрядку" слишком быстро, а потом от удовольствия в голове все помутилось, и он уже не мог думать ни о чем, лишь изливался в свою возлюбленную сильными толчками.
Марианна: Милада зажмурилась, закусив губу, прижималась лбом к ключицам Беловолода. От сильных толчков, когда ее муж уже не сдерживался, царевне пришлось отклонить голову назад и она распахнула глаза... Праматерь, как же он был красив! Она то закрывала глаза, то открывала, чтобы еще раз увидеть его, нависающего над ней. Он её коршун, её скакун, её и только её муж! То, что он испытывал, Милада еще не могла понять, но инстинктивно, когда он сцепил зубы и стал яростнее двигаться, она прижалась коленями к его бокам, чтобы не отпустить. Еще несколько мгновений-толчков и все было кончено, она помечена и объезжена им. В разметавшиеся волосы царевны попало множество былинок и листьев, несколько ягод с кустарника, а она сама, устало уронила голову на траву и часто дышала, между ног было горячо, теперь то она смогла почувствовать боль, которую еще можно терпеть.
Лионель Савиньяк: Беловолод упал на траву и листья рядом с возлюбленной. Он тяжело дышал, его волосы взмокли, а по телу разливалась сладкая истома. Князь утомленно обнял бывшую Агзаму, свою Миладу, нашел губами ее губы и мягко поласкал. Сейчас совсем не хотелось шевелиться, но он встал, чтобы обустроить ночлег для своей жены и себя. Сам этот лес поженил их. Беловолод расстелил рядом с супругой покрывало-попону, которая была приторочена к седлу кобылицы во время их пути. Теперь кобылица мирно паслась неподалеку от ручья, князь привязал ее на всякий случай поводьями к дереву, но они не мешали ей щипать траву. Затем Беловолод приподнял свою жену, взял ее на руки и уложил на покрывало, чтобы спать не прямо на земле, пусть и поросшей травой и усыпанной листьями. Сам он лег рядом, чтобы ночью согревать свое сокровище собственным телом.
Марианна: Милада тут же прильнула к нему, укрывшись мужниной рукой. Тело все еще бил озноб от первого соития, но это быстро прекратилось, поскольку царевна просто стала засыпать, прижимаясь всем телом к мужу. Когда они будут продолжать свой путь, она омоет себя водой из ручья, но сейчас запах мужа был самым желанным, как и его объятия. Милада глубоко вздохнула и уплыла с дремотой далеко-далеко, касаясь губами около подмышки Беловолода.
Лионель Савиньяк: Князь тоже уже в полусне прижал Миладу к себе и успел только подумать перед тем, как уснул, как все это странно. Он был разбит татарами на голову, попал в плен, чуть не лишился жизни, а теперь, благодаря всему этому, чувствует себя самым счастливым человеком на земле. Пойди все по-другому, и он бы не встретил свою царевну в степях, не увез бы с собой, не обнимал бы, как сейчас... Так что Беловолод лишь сильнее прижал к себе свое завоеванное сокровище, возблагодарив славянских богов, и уснул.
Марианна: Снился царевне странный сон. Она нагая, едет на чудном лохматом, огромном звере, который водится в здешних лесах, но видела его девушка только на цепи, когда его привели в подарок отцу. Звали его, Шатун, медведь. Зверя Милада помнила хоть и обманчиво медлительным и вальяжным, но когда его злили - это чудовище могло разорвать кого-угодно! Во сне она ехала на нем куда-то далеко в лес, держалась за его единственный светлый, будто седой, загривок. Он фыркал, перелезал через поваленные деревья, обходил ямы и смешно фыркал, когда переходил ручей, но ноша казалась ему невесомой, так легко он нес на себе бывшую Агзаму в чащу. Там была громадная нора, скрытая под слоем поваленных молодых елок и просто ветвей. Видимо, там зверь и жил. Тут он остановился и позволил царевне слезть и спрятаться в этой норе, а сам лег у входа, тщательно нюхая воздух вокруг. Довольно странно, но Миладе было вовсе не страшно, а даже наоборот - спокойно и радостно, что она спряталась в эту нору, а на входе остался громадный зверь с седым загривком. Тут она услышала, как он ревет. Возможно, просто дает знать, что он здесь хозяин, Милада потянулась сладко и проснулась. Рев повторился! Она распахнула глаза, ничего не понимая и резко села, перепугано озираясь. Это ей не снилось, кто-то затрещал ветвями совсем близко и заржала ее кобыла, ударив передними копытами по стволу дерева, где ее привязал князь.
Лионель Савиньяк: Беловолод проснулся от звука и резко вскочил на ноги, схватил кинжал, которым убил Абайбека. Но судя по звукам, это был не человек. На их пристанище набрел лесной зверь, который почуял добычу. Беспокоилась кобылица у дерева. Князь сжал оружие в руке. Полакомиться сладкой человечиной зверю не придется. У Беловолода добавилось сил, не смотря на все лишения, чтобы защитить свою возлюбленную от кого угодно.
Марианна: Зверь и правда учуял чужаков и самолично решил проверить угодья, неторопливо ломая кустарник и принюхиваясь. Широкие черные ноздри раздувались, шумно втягивая воздух, медведь ухнул и привстал на задние лапы, с тем самым вырос в рост человека, который вдруг вскочил со своего лежбища. Рядом начала бесноваться кобыла, пытаясь оборвать поводья, но зверю сейчас было интереснее смотреть на явного "соперника", который и не собирался удирать! Шатун, насмотревшись, тяжело плюхнулся на передние лапы и раскрыл еще раз свою пасть, заревев предупредительно. Чужаки должны уйти или он сделает из них один из своих запасов, когда разорвет в клочья. Еще раз издав рык, зверь пошел в атаку, вздыбив свой загривок, уже намереваясь опять встать на задние лапы и обхватить ими чужака, чем бы он там не размахивал. Милада вскрикнула и отползла до ближайшего дерева, уперлась в него спиной. Какой огромный зверь-шатун! Он же может убить мужа, у него ведь только нож! А у этого громадины когти не уступят ножу и зубы! Она от страха сжалась в комочек и закрыла ладонями лицо. Кто же был во сне? Этот медведь или ее "собственный" медведь?! Медведь с белым загривком?! Беловолод?! Она открыла лицо и стала шарить по земле, искала любой сук, если повезет, то и острый!
Лионель Савиньяк: Побороться с медедвем - было такое развлечение во дворах князей-русичей, не чурались этого и простые мужики во время всеобщих гуляний, но никогда на них не доходило до настоящей борьбы за жизнь. Все это было в шутку, хотя однажды такой медведь оставил на плече Беловолода отметину острым когтем. Что сталось дальше со зверем, князь не знал, уж очень был тогда хмельным и веселым. А вот теперь драться придется по-настоящему, защищать не только свою жизнь, но и в первую очередь жизнь Милады, возлюбленной. Беловолод кинулся на медведя с кинжалом, метя с размаху вонзить его ему в глаз.
Марианна: Милада очень боялась. Уж она-то видела, как разозленное животное способно разорвать человека. Беловолода должны защитить его боги, раз Степь отпустила их! Но как им молиться?! Царевна растерянно оглядывалась, не зная, что делать ей, когда муж кинулся к медведю. Шатун широко раскрыл пасть, показывая огромные зубы, встряхнул косматой башкой и встал в полный рост, распахнув передние лапищи.
Лионель Савиньяк: "Объятия" зверя могли означать лишь верную смерть, если удар кинжала с первого раза не будет точным. Беловолоду повезло, он молнией метнулся вперед и вверх, и острие вошло точно в цель - в глаз разъяренного медведя, пробив ему мозг, а сам князь успел увернуться от зубов, лап и когтей, отпрыгнуть в сторону. Зверь страшно взревел, а потом стал крушить все вокруг, умирая. Финальный прыжок в сторону обидчика он совершить не смог, только издал тоскливый рев и завалился на бок. Беловолод схватил Миладу и прижал к себе. Кобылица не смогла оборвать привязь, но продолжала храпеть и кричать по-лошадиному, еще не понимая, что опасность миновала, поверженный медведь не поднимется.
Марианна: Милада спрятала лицо на его груди заглушая собственный крик. Как она боялась потерять его сейчас, своего мужа. И дело было не в звере или незнакомой стране, не в том, что она для своих же стала мертвой или отверженной, она уже принадлежала ему, Беловолоду. И потерять его было бы самым страшным, лучше смерть. Последний вздох умирающего хозяина леса был заглушен лаем огромной собаки, которая продиралась сквозь кустарник. Она явно была не одна. Товарки перебрехивались с ней, то истошно лая, то завывая по сторонам, подзывая двуногих охотников, желая показать, что добыча без крови повержена. Царевна подняла лицо и тревожно стала оглядываться. Они теперь не одни, но кто же напал на след шатуна и не успел убить его раньше князя? - Разгуляй! Ату! - крикнул один из мужиков с рогатиной, - Бранка! Послышался топот копыт. Кобылица тоскливо заржала, почуяв "своих", натягивая поводья. Следом за мужиком показался всадник в красном кафтане, высоким меховым воротом и взлохмаченной светлой, как у беглого князя, головой. - Иван, брось! Его ушатали уж! - рассмеялся он, - Оттащи собак, шкуру попортят. Он уставился на оцарапанного здоровяка, который прижимал к себе женскую фигурку. Лица видно не было, она почти пряталась в его руках, а тут и вовсе юркнула за его спину. - Ты кто будешь? - присматривался он и вдруг ахнул, хватив коротким хлыстом себе по сапогу, - Бел! Беловолод! Братка! - он бросил поводья и соскочил на землю. - Братец!
Лионель Савиньяк: Беловолод не верил своим глазам: вот так удача, их нашли, неожиданно оказалось, что медведя загонял его брат, охотился здесь. - Влад, Владушка! - крикнул он и кинулся вперед, чтобы обнять брата, - Значит, выжили, оторвались, - сказал князь сам себе, сдавив Влада в крепких объятиях не хуже медведя. - Я из плена бежал, - объяснил он, - Татары держали меня за раба на потеху и собирались убить, или сам бы я помер от голода и побоев, если бы не она. Беловолод посторонился и показал брату Миладу-Агзаму, которая пряталась за его спиной. - Она - татарская царевна, помогла мне бежать и сама согласилась убежать со мной, - сказал он, - Я полюбил ее, и станет она мне женой, имя ей Милада. Если бы не она, я бы сейчас не стоял перед тобой здесь живой и здоровый. Вот так вот, брат.
Марианна: Влад, до этого сжимающий в объятиях своего уже совершенно нежданного брата, едва смог перевести взгляд на женщину за его спиной. Брата отпускать не хотелось, вдруг это наваждение? Тогда он оплакивал его, хотя тела на поле и не нашел. Сгинул бы в жестокой степи, а тут такое чудо! Царевна едва взглянув на брата своего мужа, вспыхнула и опустила взгляд в землю, полагалось еще и сесть в покорной позе, всем своим видом демонстрируя покорность судьбе и хозяевам этой земли, но она сдержалась и осталась стоять на ногах. Владух осматривал ее и вздохнул с улыбкой. - Бабы наши не примут. Она краше многих девок, а ты уехал неженатым. Теперь она их соперница. Даже если ты женишься на ней и она примет нашу веру, все равно будет чужой... И она сама это знает, - посмотрел он то на брата, то на его избранницу. Милада резко подняла на него глаза. - Я дочь царя! Я не девка, которую могут привести к князю на ночь! Если я стану женой Беловолода, все поклонятся мне! - гнев и отчаяние звучали в ломаной речи татарской царевны. - Ого! - засмеялся Владух и еще раз обнял Беловолода, - Как тебе удалось увести ее из ханского стана? Она задешево себя не продаст. Что ж, придется нам всем поклониться черноглазой княгине. - И если я понесу от князя сына, никто и никогда не позволит себе даже подумать обо мне то, за что рвут язык! - сказала Агзама, сверкнув глазами в сторону Беловолода.
Лионель Савиньяк: Беловолод усмехнулся, глядя на царевну и брата. - Да примут, куда денутся, раз я так решил, - сказал он про баб и прочих, кто может оказаться недоволен происхождением новой княгини, - А ты, Милада, придержи свой норов, - улыбнулся он возмущению царевны, - В наших краях мужа принято слушаться. А в обиду я тебя никому не дам, не сомневайся. - Мы утомились в дороге, в бегах, Влад, - сказал Беловолод, - Помоги нам побыстрее домой добраться.
Марианна: Милада нахмурилась. Она прекрасно знала, что в любой семье, где есть сильное плечо, женщина сделает вид, что слушается, но все равно будет, как скажет она. Она ничего не ответила, а только стала кутаться в нехитрые пожитки, понимая, что скитаниям пришел конец, а голодранкой ехать в городище она не хотела. Владух еще раз крепко обнял брата. - Братушка, как же я рад этому! То, что утомился - понятно, я уступлю свою лошадь тебе, а кобылка та - ваша? Если Миладына и норовиста, то пусть невеста твоя возьмет ее под уздцы, а то перепугалась, не подпустит чужих. Следопыту было сказано отвезти медвежью тушу к воротам, там с ним расплатятся, а молодую чету Влад собрался сопровождать сам, чтобы у ворот не обидели, если не узнают князя. - Поехали, брат. Заждались тебя. Милада гладила трепетную морду кобылицы и целовала бархатный нос, благодаря за службу и спасение. Животное все еще всхрапывало, но позволило Миладе влезть на себя, покосившись на жеребца, что привез Владуха.
полная версия страницы