Форум » Сны, мистификации, мистерии » "Золотая Орда" » Ответить
"Золотая Орда"
Лионель Савиньяк: Действующие лица и исполнители: Беловолод, русич князь - Лионель Савиньяк [more][/more] Агзама, дочь предводителя монголо-татар - Марианна Капуль-Гизайль [more][/more]
Лионель Савиньяк: Беловолод был готов ко всему, к любому ответу от хана. Пока нужно было навести порядок в зале собрания, чтобы встретить любую весть. - Тихо! - крикнул он, - Сколько будем мы еще бояться хана и его собак? Нападения станем отбивать, сами выступим против! А если из-за дочери он отступится от боя, то так тому и быть. Князь ждал известия, что с гонцом, и призывал остальных ждать, не роптать и быть готовыми к бою.
Марианна: Влад стоял уже во дворе и принимал свиток из рук гонца, который что-то быстро говорил ему и едва нашел в себе силы, чтобы слезть с коня. К нему подбежали конюшные и помогли слезть, взяли изнуренную лошадь под уздцы и повели прочь, самого гонца тоже увели. Влад с мрачным лицом и с депешей последовал в палаты, где уже опять начал разгораться спор, чего ждать от хана. С его появлением настала гробовая тишина. Северьян сжал кулаки. Он уже успел выглянуть в окошко и увидел, что это не его гонец, а княжий. Что же стало с его человеком?! Влад подошел к княжьему трону и развернул свиток, стал читать. - Моя воля дальше увиденного, а да коснется вас, белоголовых русичей. Я знаю, что князь похваляется, что взял мою дочь, темноокую Луну с неба, Агзаму себе в жены. Если Степь позволила им уйти вместе, то Ее воле я не могу перечить. Желаю видеть раба и царевну, мужа и жену в своих владениях, дабы принес жених богатые дары, а я прощу ему кражу своей единственной жемчужины... Влад закончил читать и взглянул на брата с недоумением. Слишком все просто. И свернул свиток.
Лионель Савиньяк: Беловолод еще больше нахмурился после письма. Выход теперь был только один: написать хану ответ с отказом и готовиться к бою. Везти Агзаму обратно «в гости к тестю» было бы совсем неразумно. Она должна оставаться здесь, за крепкими стенами терема, принять веру князя и стать его женою поскорее. И заплатить за это придется, Беловолод это понимал, но не ту цену, которую в своем неуважительном письме назначил хан, а цену кровопролития. Хана нужно теснить как можно дальше от их земель, глубже в степь, где самое ему и место. Князь обвел тяжелым взглядом собрание. Кто здесь поддержит его кроме брата, на кого можно положиться? Взгляд пал на двух воевод, которые, как он точно знал, были смелы духом, не боялись вести дружины в бой. Среди бояр тоже не все были трусами. А вот дядюшка Северьян… да, хитер и изворотлив старик, но сейчас его хитрость, пожалуй, пригодится. Всех их и Влада оставит князь на малый совет, а большое собрание распустит, все равно, кроме галдежа толку тут не будет. Беловолод так и сделал, только служки по его незаметному приказу быстро прошмыгнули вглубь расходящейся толпы недовольно бубнящих бояр и передали повеление князя остаться тем, о ком он только что размышлял.
Марианна: Влад подошел к брату вплотную, пока соберутся остальные и тихо проговорил. - Бел, не торопись с решением. Думаешь, хан вас заманивает, чтобы порешить на месте? А что если его самого пригласить к нам? - вдруг предложил он, хотя и сам не понял, почему так сказал, - И... Если ты так полюбил его дочь, то поскорей сделай ее своей женой как есть, по всем заветам, перед богами и людьми. Ведь сейчас она еще не княгиня. Северьян тем временем, когда его окликнули в толпе и передали волю князя, нервно дернул бородой, он хотел поскорее найти татарского лазутчика, который прятался где-то в городище, что бы ... Еще рано было решать, что делать, но от татарки пора избавляться. Северьян направился к Беловолоду, посмотрим, что он скажет.
Лионель Савиньяк: - Я думаю, что хан хочет вернуть дочь любым способом, - ответил Беловолод брату, - Родниться с русичами он вряд ли желает, но пока Агзама здесь, он не может нападать. А вот когда она снова окажется в родном стане, тогда у него будут развязаны руки... Да, я женюсь на ней, но прежде ей нужно принять нашу веру, и этот обряд нужно провести уже завтра, а затем и свадьбу сыграем. Когда остались все, кому Беловолод передал свое веление через служек, князь сказал: - Все слышали послание хана. Из него я делаю вывод, что нам нужно быть готовыми к битве. Завтра Агзама примет нашу веру, получит другое имя и будет готовиться к венцу. Хан желает вернуть себе дочь, но он ее не получит. Даже если Агзама вернется в родной стан, хан все равно пойдет на нас войной - это неизбежно. Потому я приказываю вам, - князь посмотрел на воевод, - подготовить войска к защите города и выступлению. Неужто татарские собаки крепче наших воинов? Хана давно надо потеснить, пусть уходит глубже в степь, подальше от наших стен. Таково мое слово. Однако, ответ ему надо написать мудрый, чтобы не бушевал раньше времени. И здесь ты поразмысли, дядя Северьян, как лучше его составить, а Влад тебе поможет.
Марианна: Северьян не ожидал такого доверия и даже не надеялся, что племянничек доверит ему такое дельце. Старый пройдоха даже заморгал, но быстро спрятал смущение в бороду и прокашлялся. - Оно, конечно, рискованно, князь... Да и где нам знать, с какой целью эта собака вас пригласила к себе. Может он дочурку и благословить хочет по отечески, а мы кидаемся на него? И тут он поймал взгляд Влада, тот смотрел на дядьку в упор. - Прислал бы послов вместе с письмом, а не нашего полумертвого гонца, - процедил тот сквозь зубы, - Гонец приехал без языка! - грохнул он в ответ и бахнул кулаком по столу, - Он немой теперь! Северьян вздернул брови вверх. Незадача-то какая... Хан не шутил и по хорошему предлагал приехать, но обоим! Значит, ему нужны оба, а не только дочка... Может, получиться откупиться только ею? - Я могу подумать, что написать хану в ответ? - залебезил он низко поклонившись, - Клянусь я сам поеду к повелителю степей!
Лионель Савиньяк: Беловолод покачал головой: - Ну что ты, дядя. Ехать тебе туда точно не надо. Хан хитрый, злой, живет законами дикарей из степи, и с честью он не знаком. Не пожалеет и старика... А дочь он просто хочет вернуть себе, я так думаю. Меня - убить, ведь я оскорбление ему нанес, ушел из плена, забрал Агзаму и лучшего его воина убил, которого он прочил ей в женихи. Не будет у нас с ханом мира, и не было никогда. Агзаму я ему не отдам, и тебе там нечего делать. Но ответ ему напиши поумнее, потом, придется пожертвовать еще одним гонцом... И все равно готовиться к войне. А Агзаму будем готовить к обращению в нашу веру. Через день пусть пройдет обряд - не позже. Можешь и об этом ему написать, что его дочь - больше не татарка дикая, а станет одной из русичей, и ничего он с этим уже не поделает. Хочет разорить город, где она теперь живет, где станет женой правителя - пусть нападает. Но я убью татарских собак столько, сколько смогу! И каждый из нас убьет. Пусть думает хан, не лучше ль жить с нами в мире.
Марианна: - Да кто ж поедет-то?! - воскликнул Влад, а Северьян тут же его и перебил, вставая между братьями и разводя руки в стороны. - Никого посылать не надо! Сам! Сам поеду и все решу! Ты, Бел, не гляди, что я стар летами, но голова моя, как проверенный котелок - варит отменно. Что нужно было Северьяну, так это получить дело в свои руки, потому как своего гонца он до сих пор не увидел и хотел лично разобраться еще и с подосланным татарином, который дожидался его где-то спрятанный в княжьих хоромах. Влад растерялся. С одной стороны, хорошо, что старый лис берет дело в свои руки, а с другой - чего он добивается. - Бел, отправлять гонца на верную погибель нехорошо будет встречено людьми. Дай нам время до вечера. Будем составлять письмо хану в ответ, а ты... поскорее женись. Северьян не стал перечить, хотя и нахмурился. Ладно уж.
Лионель Савиньяк: Беловолод не успел возразить дяде, который так бесстрашно рвался в "бой", как это уже сделал брат. С Владом он был согласен. - Все верно, - ответил он брату, - Так тому и быть. Пишите письмо вместе, а с гонцом решим позже. Агзама сегодня же пройдет обряд посвящения в нашу веру. Я отдам все нужные распоряжения и подготовлю ее к этому. К вечеру я соберу вас снова. Князь встал, собрание было закончено. Выйдя из палат, он поспешил к возлюбленной.
Марианна: Царевна уже была одета и сидела у окна, пытаясь справится с волнением. Ей показалось, что в окне она увидела человека, который, обернувшись к ее окошку, был очень похож на татарина. Но может она ошибается? Человек взглянул лишь мельком и был так далеко, сразу же скрылся за деревьями. Агзама потерла лоб, убирая жемчуга, она слишком боится мести. Сбежать бы с Белом еще дальше, через огромные воды и пески. Где их никто не знает, чтобы построить свое счастье на новом месте. Она же может навлечь несчастье на его народ, и что тогда? Стукнула дверь и царевна вздрогнула, резко обернулась, испуганно уставившись на дверь. Впрочем, испуг сейчас же сменился вздохом облегчения. Она соскочила с лавки, чтобы подбежать к Белу и обнять его. - Мой повелитель, все ли хорошо? Какие новости?
Лионель Савиньяк: Беловолод вошел в плату к возлюбленной и тут же обнял ее, прижал к себе. - Есть вести от твоего отца, - сказал он, - Он требует, чтобы мы с тобой приехали к нему, якобы, для благословения. Однако, гонца нашего он лишил языка прежде, чем отправить его с обратным известием. Мой совет не доверяет хану, и тебя я туда не повезу. Говорить с ханом поедет кто-то другой, к вечеру будет составлено письмо. А тебе, любимая, придется сегодня же пройти обряд и принять нашу веру. Потом, как можно скорее, мы сыграем свадьбу, и ты станешь моей княжной. Бел потянулся, чтобы поцеловать Агзаму перед тем, чем она что-то ответит.
Марианна: - Гонец?! - Агзама вздрогнула и сжалась в комок в объятиях Бела. Его поцелуй и обнадеживал, и пугал одновременно. Нет, она была очень счастлива и готова стать его женой, мало того... она молила свою Праматерь-Степь подарить богатыря своему мужчине, но эта новость про гонца всполошила царевну. Едва оторвавшись от губ князя, она проговорила. - Милый мой, повелитель моих грез и солнце на небосклоне, если гонца лишили речи, то он мог видеть что-то такое, о чем запрещено говорить. Мой отец не простит нам обиду и ты прав, что не веришь ему. Он убьет нас, - она прижалась к князю, лихорадочно соображая, как им быть, - Быть войне, милый. Но после женитьбы может мне уехать отсюда подальше?... Мой отец может подослать людей, чтобы выкрасть меня, чтобы связать твои руки.
Лионель Савиньяк: Беловолод усадил Агзаму к себе на колени и приласкал. - Не тревожься, милая, - сказал он, - Конечно, к твоему отцу мы не поедем. Раз придется сражаться с ханом и его ордой, то сразимся. Мои воины к этому готовы. И если ты думаешь, что тебя безопаснее бы было спрятать после венчания, то так тому и быть. А пока готовься к обряду посвящения в нашу веру. Князь не выдержал и снова поцеловал сладкие губы любимой. Какая бы ни ждала их опасность, он не мог не думать о любви рядом со своей прекрасной женщиной.
Марианна: Очень скоро князя отозвали из покоев. Если уж он готов тотчас жениться на татарке, то ее надо подготовить, а обряд можно будет провести уже на заре следующего дня. Сама-то Агзама понимала, что Степь уже отпустила ее и проведенные ритуалы всего лишь дань уважения здешним духам. К тому же она уже отдала вместо себя и будущего ребенка жертву, и жертва была принята. Она будет спокойна по настоящему, когда почувствует биение сердца под своим, когда по настоящему станет ему женой. Когда князь вышел, комнату наполонили сенные девушки и старухи в обрядовых одеждах, которые принесли с собой душистые травы много цветов и девушки вокруг нее стали напевая плести венок и выкладывать нательные рубашки, платья, драгоценности. Сегодня она будет омыта холодными водами, посвящена огнем, представлена волхвам, а потом, когда отречется она от духов свои и примет чужую веру - станет княгиней. Царевна задумчиво смотрела на эти приготовления, поглаживая мех оставленной княжьей шапки. Северьян сидел за столом с Владом и старательно выводил буквы в послании хану. Теперь надо ехать ему самому, но только тогда дело выигрываешь, когда берешься сам. Самое главное, что татарский лазутчик опознал царевну, когда мелькнул в покоях, что бы положить со всеми подношениями и драгоценности. Он ее увидел один раз и тут же вышел, пока царевна не увидела чужого в хоромах. Теперь Северьян был точно уверен и имеет свидетеля, что девушка царских кровей. Татарин поедет с ним. "Языка я еще не хочу лишаться"... - думал старый плут, отдавая бумагу для прочтения Владу. Теперь дело за малым. В послании Северьян написал, что сия бумага является предложением мира и принятия того, что хан роднится с князем Беловолодом.
Лионель Савиньяк: Беловолод с сожалением оставил возлюбленную в окружении сенных девок и старух. Ничего не поделаешь, к обряду ее должны подготовить, а на это нужно время, и пока это происходит, видеться им будет нельзя. Но ведь это только дозавтра, подбодрил себя князь. Вечером он снова созвал небольшой совет из самых надежных людей и спросил у брата и дяди, составлено ли послание хану.
Марианна: Будущую княгиню нужно было обмыть, расчесать, одеть в ритуальную рубаху и оставить на ночь для молитвенных песен вдали от будущего мужа. И не показывать ему невесту вплоть до приближения к огромному истукану, богу Роду, соединить их руки, провозгласить мужем и женой и провести в княжий город с почестями княжью чету. То, что татарская девушка уже не девица, было понятно и так, а значит ритуал ограничился тем, что Агзаму-Миладу попросту стали готовить к купанию в огромной бадье с травами. Что бы не происходило извне, царевна не отвергала покровительство матери-Степи... Северьян готовился к дороге и был осведомлен, что татарку готовят к свадьбе. Он усмехался после разговора с татарским видоком, который подтвердил, что это и есть Агзама, ханская дочка. Теперь самое главное - выкрасть ее. Сейчас удобный момент, когда князя не допускают к будущей жене, а значит можно легко напугать всех девок и старух вокруг нее и хану преподнести подарок, вернуть дочь, пусть даже и с щенком внутри княжеских кровей. Уж хан-то разберется, как поступить со своим потомством. С этими мыслями он спокойно готовил собственного коня, а заодно и дал распоряжение готовить лошадей в лесу, чтобы можно было увезти несостоявшуюся княгиню во время священной ночи как можно подальше от града, пока не хватился князь. Посвящение должно быть в лесу, а значит все пройдет без сучка и задоринки. Распоряжение - всех убить, оставить следы татарского налета, пусть и немногочисленного. Татарину же было дано указание - схорониться в лесу и ждать сигнала...
Лионель Савиньяк: Беловолод прочел послание татарам, что составили дядя и брат, и одобрил написанное. Что ж, Северьян – старик мудрый и опытный, давно на свете живет, вот только не нравилось князю, что он сам собирается его везти и держать переговоры с ханом, если будет надо. Но дядю было не переубедить, он уже решился и упрям был в своем решении. - Что ж, пусть едет, раз так этого хочет, - сказал Беловолод брату, - Только охрану-сопровождение надо с ним отправить из самых лучших. От татар ведь всего можно ждать, они и старика не пожалеют, а я потом себе не прощу, что отпустил его.
Марианна: Влад только покачал головой. - Бел, наши люди - это только почетный караул, а там его не убережет никто, если хан захочет посмеяться нам в лицо. Тут надежа только на острый ум дядьки Северьяна, уж он не даст себя так быстро лишить языка или головы, вот увидишь. День шел в приготовлениях и против обыкновения князь уже не нашел в покоях царевны. Бабки и волхвы увели ее, чтобы повести к истуканам, очистить татарскую душу от скверны. Агзама, накрытая с ног до головы темным покрывалом, сидела верхом на белой кобылице, которую повели под уздцы за ворота, в сопровождении волхвов, старух и пары воинов, поскольку Северьян уверил, что опасаться в округе нечего. Сам же хитрый дед распорядился выехать чуть раньше свиты, чтобы покинуть городище засветло, а заодно проверить, готова ли западня. Едва он скрылся в лесу, как заухал филином и ему навстречу из кустарника вылез татарин. - Готово? - буркнул Северьян и татарин кивнул. - Сразу не налетать, пусть поклонятся богам, нам своих гневить нечего. Когда соберутся обратно, девку выкрасть, отвести охрану по ложному следу, а царевну в куль и ко мне, к ручью. Там получишь расплату. Он развернул коня и скрылся в лесу. Солнце шло к закату...
Лионель Савиньяк: - Да знаю, - ответил Беловолод брату, - Вот же удумал, беспокойный старик! Хоть бы и правда оказался проворливым. Князь знал, что в этот день и вечер Агзаму ему видеть нельзя. Его невесту, любушку, готовили к обряду. И все должно быть хорошо, если бы не чувство беспокойства и смутной тревоги, что преследовало его весь день. Так что он опять позвал к себе брата, чтобы поговорить. - Знаешь, Влад,тревожно мне отчего-то, - сказал он, - Да не так за дядьку, как за Миладушку мою. Нельзя мне смотреть на обряд... так может выйдешь ты и убедишься, что там все хорошо, а после скажешь мне?
Марианна: Влад почесал затылок. - Так и мне нельзя смотреть-то... я могу только с охраной поехать, братушка. Однако ладно, поеду, - он хлопнул брата по плечу, - Бел, если такую кашу заваривать, то и ложек не напасешься! - засмеялся он и пошел осведомиться, когда уж выезжает дядька и кто едет в охране с будущей княгиней. Встретил он Северьяна на конюшне, тот сразу же расплылся в улыбке. - Ночь будет лунная, ни облачка на закате. Есть какие распоряжения от князя еще, пока я не уехал? - Нет, дядька, - княжич подошел к своему коню, чтобы дать сухарик, -Только я постерегу царевну во время обряда, чтоб все прошло без сучка из задоринки... Если бы Влад не был так занят конем, он бы заметил как дрогнула бровь старика и как он заерзал, отворачиваясь, глаза его забегали, быстро соображая. - И правда, Влад, мало ли... Девица-то непростая, - ответил он и поспешно вышел из конюшни, зло жуя губами, - Вот ведь напасть... Ну, пусть тебя боги берегут, Влад. Назад повернуть уже не было ни времени, ни возможности. Татарин уже затаился с разбойниками в чаще и теперь только чудо сможет помочь либо украсть царевну, либо Влад останется жив, либо его, Северьяна раскроют в этом действе и.. лучше ему потом податься к хану, если все раскроется. (продолжение будет дописано...)
Марианна: Сумерки совсем поглотили все вокруг и из лесу пополз белым облаком туман навстречу веренице из волхвов и старух, которые сопровождали белую кобылицу с накрытым седоком. Охрана княжья тоже ехала по сторонам, только всхрапывали лошади, сами люди молчали и дорога всех повела в лес, туман за ними опустился занавесом. Влад ехал чуть поодаль, вроде как и с охраной, но особнячком. Он больше поглядывал на кусты, деревья, прислушивался к ночным звукам. Вроде все спокойно. Они приближались к ритуальному месту. Главный старец дал знак и хорана отстала, крме Влада. Тот окольным путем поехал дальше, стараясь быть в тени деревьев. На поляне возвышался идол Род, пеед ним лежал плоский камень с темными бороздами, видимо там зашла кровь от принесенных в жертву животных. Агзаме помогли слезть с лошади, покрывало не подняли, а дали в руки нож и веревку, которой был привязан белый козленок. Он тихо мекал и шел за Агзамой, которую подвели к идолу. Служители встали в круг, начали петь хвалебную песнь божеству и просить очистить женщину, которая готова напоить бога молодой кровью. Агзама слушала эту песню и сердце тронула тоска. Веревка дернулась, животное почувствовало угрозу. Ей открыли покрывало и указали, что она может теперь справиться сама. Агзама трижды повторила то, что говорили волхвы, встала на колени и подтянула козленка к камню. И тут послышался скрип, потом что-то затрещало рядом с ней и все кроме царевны ахнули, идол покачнулся, потом стал крениться, заваливаясь набок. Поднялся крик и круг разорвался. Агзама смотрела широко открыв глаза, невероятно, что случилось? Идол рухнул по правую сторону от нее, от удивления царевна отпустила веревку и жертва поскакала в спасительный кустарник. - Боги против! - взвыла одна из бабок,- Род не хочет этой свадьбы! Влад спрыгнул с коня. Треск он слышал, но увидел уже упавший идол и растерянных волхвов, они начинали кричать, царевна оглядывалась. Что за нечисть?! Влад наполовину вытащил меч из ножен, вдруг кто полезет к невесте? Но его опередили, первыми вскрикнули старцы, потом бабки, засвистели стрелы и один за другим стали падать волхвы, Агзама дернулась и упала в траву, Влад услышал ее крик. Тут уж и думать нельзя было, он высочил из кустарника, хоронясь побежал к упавшему идолу, но Агзама пропала! Куда она подевалась?! Стрелять перестали, одна только бабка уцелела, что от страха сама упала в траву. Лежала сейчас и причитала от страха но где же Агзама? Влад начал бегать по поляне, кричал и звал царевну. На его крик подъехала княжья охрана, поняв, что в ритуале что-то пошло не так. Все остолбенело смотрели на валяющийся истукан. - Род упал! - Колдовство! Боги не приняли жертву! - Ищите царевну! - Ее ее боги забрали! - Замолчите, смерды! Ищите князеву невесту! Головы снесу! - орал Влад, все вокруг стали прочесывать лес и ночь наполнилась беспокойством. Влад понимал, что сейчас он примет княжий гнев на себя. Он не мог уйти просто так, все искали и кричали, но без толку. Нашли место, откуда стреляли, там было наскоро сделано гнездо на сосне, кто и зачем это сделал?! Куда пропала царевна? Сама убежала или выкрали? Влад подошел к истукану и осмотрел место разлома, так и есть - подрублен и к голове тянулась веревка. Когда нужно было, потянули и он рухнул сам. А в ночи кто бы увидел натянутую верувку, когда все заняты были ритуалом? Если бы тут была дружина... Влад понули голову, только покрывало осталось от Агзамы, которое он и забрал. Возвращались уже под самый рассвет Влад спрыгнул с коня во дворе и устало сказал. - Будите князя, его невеста пропала. Я все расскажу сам. Волхвы перебиты. Это была засада...
Лионель Савиньяк: Беловолод промаялся всю ночь от волнения за Агзаму и тревожных дум. Несколько раз он порывался выбежать из терема и оседлать коня, поехать к идолам, поглядеть, как там любимая. Но понимал, что этим нарушит обряд и навлечет гнев пока благоволящих к ним богов, и сдерживал себя. А под рассвет уснул, себя не помня, уронив голову на стол у погасшей свечи. Подскочил, когда со двора донеслось конское ржание и голоса людей. Бел протер глаза и вырвался из терема наружу. - Агзама! - крикнул он, - Где любушка моя?
Марианна: Влад поспешил навстречу брату и встал на его пути, ухватил за плечо и заставил обратно зайти в горницу. - Бел, - он преклонил колено, - Я не сохранил твою невесту. Она пропала. Кто-то подстроил падение идола, подпилил его и когда была общая сумятица я слишком поздно ворвался в их круг, этих бестолковый старцев. Она пропала! Я все обыскал... - он опустил голову. Брат имеет право убить его на месте. Влад вобрал побольше воздуха в легкие, не поднимая взгляда на старшего. - Думаю, в этом может быть замешан хан или ... те, кто готовил бы тебе другую невесту. Он замолчал, ожидая реакции брата.
Лионель Савиньяк: От этих известий убитый горем Беловолод рухнул за стол и опять уронил голову на руки. Но когда поднял, глаза были налиты яростью. - Как же ты не уберег Агзаму, - проговорил он, - Но если все ранее было подстроено... Хан не хочет отпускать свою дочь, или наши родичи не хотят принимать татарку, все одно. Ведь я дал ей слово, обещал защиту. И не сберег! Бел подошел к брату и сказал: - Влад! Тебе я верю и знаю, что ты на нашей стороне. Ты никогда мне не врал. И тебя я не виню, хоть мне и трудно сдержать мою ярость. Сердце рвется на части! Агзама... без нее мне жизни нет. Скажи, поможешь ли ты мне ее вернуть или найти ее душегубцев, если сгубили... Если не хочешь идти против остальной родни или боишься хана, тоже не стану тебя виноватить. Сам, один поеду за моей любушкой, куда глаза глядят! Или ты со мной?
Марианна: Влад медленно поднялся и взял брата за предплечье. - Ты знаешь, что я не оставлю тебя и буду на твоей стороне. Но я хочу тебя предупредить, брат, что все слишком хорошо подстроено. Глупые жрецы не захотели даже знать, кто и зачем испортил идол и не побоялся наших богов. А я то знаю, что сей человек боится только своих богов, а наши ему все равно что пеньки у дороги. И человек этот знал, когда и как появится татарская царевна на этой поляне, значит кто-то извести его из наших... Кто бы ни были эти лихие люди, но невеста твоя сейчас на пути в Степь, если уже не пересекла ее границу. Я могу сейчас ехать с погоней. Обещаю сделать все, что могу! Влад смутно надеялся, что сможет не то что перехватить, а просто увидеть след и преследовать сколько возможно татарских лазутчиков, но нужно было одобрение князя.
Лионель Савиньяк: - Я уже понял... Спасибо, брат! Беловолод опять свесил голову, но ненадолго. - Да, погоню надо отправить немедля, - сказал он, - Здесь рассчитываю на тебя, Влад, только, будь внимательным, не попади в их ловушки. Если у меня отнимут еще и брата... Глаза Бела полыхнули яростью. - А я сейчас же устрою допрос всем, кто был там на обряде и не уберег мою любушку. Может и выявится предатель...
Марианна: Влад молча кивнул и вышел за двери светлицы. В тереме творилась суматоха, уже все прознали, что случилось на поляне и успели подслушать их разговор с братом, а значит все вокруг дрожат, как листья на ветру. В одном Влад был уверен - Агзаму увели свои же. Что ж, отцовский гнев тоже можно понять. Не какую либо девицу испортили, а степную княжну, цветок, который мог бы достаться самому великому степному воину или соправителю. Не исключено, что хан планировал объединить свои силы с другими кочевыми племенами и отдать дочь взамен на подкрепление. А кто ее, пользованную, уже возьмет?! Влад почесал затылок, дело почти безнадежно. Что ж, ему надо стремиться к границе, вдруг что и узнает или посодействует? А вот Белу туда соваться сейчас нельзя, хан убьет его по всем законам, раз без его дозволения забрал дочь. Во дворе дружина еще не разошлась, ждала приказа, и Влад все сказал и понурые воины опять стали собираться в дорогу, ворча, что не дело это, против богов идти и что зазря князь так убивается. Но выехали... Тем временем под ворота вернулся всколоченный дядька Северьян. Прекрасно поняв, что происходит, он как взъерошенный каплун побегал по двору, попричитал и пинка кому-то отвесил, а потом только чуть ли не ползком оказался у дверей князевой светлицы, чтобы смиренно постучать. Ждал ответа так же, на коленях и низко свесив голову.
Лионель Савиньяк: Брат ушел, и Беловолод опять заметался по светлице, как зверь по клетке. Перед глазами стояло только ее лицо, прекрасной Агзамы, такое печальное, просящее о помощи. Князь вырвался из комнаты, чтобы кликнуть слуг, созвать совет, а там под дверями стоял на коленях дядька Северьян. Тихий стук в дверь Бел не услышал и дверью его чуть не зашиб. - Дядь, ты что, встань, - сказал Северьяну князь, - Пойдем в светлицу. Ну что ты... Он поднял с колен старика и усадил на лавку.
Марианна: - Ой, горе, горе-то какое! - запричитал Северьян и упрямо не желал вставать, грохнулся на колени опять и заполз в светлицу, а там обнял ногу князя, - Нет прощения ни мне, ни тому, кто должен был следить за порядком! Светлое ты наше солнышко! Не вели казнить твоего дядьку непутевого, а вели слово молвить! Что б мне пропасть, чтоб к шатуну зимой в берлогу провалиться, чтоб меня татарской собакой звали! Он долго еще мог бы просить для себя казней, но увидев, что Беловолод в крайней расстерянности, поднялся и быстро зашептал. - Они это! Как я пред тобой стою, они это, Белушка! Хазары эти немытые, собаки проклятущие! Они умыкнули обратно свою девчонку! Зря, ох зря ты связался с ней накличешь беду окаянную! Вот скажи мне, племянничек, что делать-то теперь? Ведь не простит такой обиды хан. А сунешься к нему - костей не соберешь! Не те силы у нас, Бел, чтобы с ханом тягаться! Вспомни, как недавно в яме у него сидел! На сей раз так мягко тебе не постелят! Не гонись, не суйся к ним, князюшка! Что делать-то будем, ежели князь голову сложит ради одной девчушки?! Всех сиротами надумал сделать?! Дружина-то твоя как? А народ твой? Бел, тут трижды подумать надо, прежде чем к хазарам соваться! Они, нечестивцы, с волками родство имеют, собачьими хвостами да конскими утираются, где нам родниться-то?! Северьян плюхнулся на лавку и закрыл лицо шапкой, причитая уже в нее.
Лионель Савиньяк: - Да не вой ты, дядька, и так тошно! - разозлился Беловолод. Он сам понимал, что сердится больше всех на себя. И что Северьян во многом прав. Вот только он сам не отступится от Агзамы, да и хан слишком часто покушается на их земли. Надо давать отпор, даже если бы не было этого похищения любимой. Нельзя терпеть... В прошлый раз хан разбил их, взял его в плен, но и его дружина много басурманских воинов покрошила. Они теперь тоже слабее стали. Да и то, что дочь хана полюбила князя из вражеской стороны, должно было подкосить его. Он для нее теперь муж, и отцу она это скажет. Все это Беловолод втолковывал дядьке, просил не рыдать, а лучше позвать к нему воевод. Вернется Влад с вестями, тогда и думать будут, как с ханом быть. А любимую он все равно себе вернет.
полная версия страницы